В оригинальном греческом тексте Нового Завета знаков препинания не было, поэтому любая пунктуация в библейском тексте представляет собой толкование. В большинстве случаев разногласия относительно расстановки знаков препинания не оказывают значимого влияния на смысл текста. Однако стих Луки 23:43 представляет собой одно из немногих исключений. Традиционный перевод, когда запятая ставится перед словом ныне («истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю»), не устраивает Свидетелей Иеговы по двум причинам: во-первых, они не верят, что после физической смерти человек продолжает существовать, и, во-вторых, понимают под «раем» райскую обновленную землю, которая будет существовать лишь после Армагеддона и «конца земной системы вещей». Соответственно, по их представлениям, разбойник никак не мог оказаться «ныне» в раю с Христом:

Иисус имел в виду будущий земной Рай (греч. пара́дейсос), когда говорил с преступником, который висел рядом с ним на столбе и который поверил в то, что Иисус станет царем. Иисус сказал ему: «Истинно говорю тебе сегодня: ты будешь со мной в Раю» (Луки 23:43)... В Библии нет подтверждения того, что Иисус и преступник поднялись на небо сразу после смерти — в тот же день, когда Иисус с ним говорил (Рассуждение с помощью Писаний, с. 298-299).

С чисто технической точки зрения оба варианта перевода возможны, поэтому назвать вариант, предложенный в Переводе нового мира, прямым искажением текста. Тем не менее, в данном случае создатели Перевода нового мира позволили своим богословским взглядам восторжествовать над грамматическим контекстом и даже здравым смыслом вместо того, чтобы привести свои богословские представления в соответствие с «неудобным» текстом.

Во-первых, в греческом тексте Нового Завета конструкция ἀμήν λέγω σοι («истинно говорю тебе») или ἀμήν λέγω ὑμῖν («истинно говорю вам») встречается в общей сложности 75 раз. И во всех этих случаях указанное сочетание слов выступает в роли законченного риторического оборота. Создатели Перевода нового мира предлагают читателю поверить, что стих Луки 23:43 — единственное исключение их общего правила. Но единственное основание, на котором они основывают это утверждение — их богословские взгляды. Возможно, традиционное прочтение этого стиха сложнее поддается богословскому толкованию, однако оно, без сомнения, сообразуется с общим грамматическим контекстом Нового Завета.

Во-вторых, сама по себе фраза «истинно говорю тебе сегодня» избыточна и даже нелепа — говорящий естественно говорит сегодня, а не сегодня и не завтра.

Данный стих играет ключевую роль в богословии Веры. Основной акцент при этом делается на слове «скажешь» — предполагается, что закон веры срабатывает лишь в том случае, если его приводят в действия наши слова, произнесенные вслух (исповедание).

Кеннет Хейгин объясняет смысл этого стиха так:

Уча о вере, я часто цитирую наш текст из этого урока, Марка 11:23, потому что в нем мы видим формулу веры, чтобы передвинуть любые горы в нашей жизни. В этом стихе Писания вы найдете решение для любой го-ры в своей жизни — будь то болезнь, или неспасенные родственники, или финансовые проблемы, или семейные неурядицы (Кеннет Хейгин. Основы духовного роста, с. 100).

Иисус не учит в Евангелии от Марка, что «будет ему, во что ни поверит». Он учит: «будет ему, что ни скажет». Другими словами, вы будете иметь то, что вы говорите. Вы будете иметь ваши слова. […] Ваши слова так значимы. Вам необходимо осознать это. Они устанавливают границы вашей жизни. Вы никогда не осуществите больше того, что вы говорите. Вы никогда не будете иметь ничего сверх ваших слов (Кеннет Хейгин. Добро пожаловать в Божью семью, с. 86, 89).

Вера, которая только в твоем сердце, никогда не принесет исцеления твоему телу, исполнение Святым Духом или ответ на молитвы. Но вера в сердце, высвобождаемая через уста, даст результат (Кеннет Хейгин. Новые пороги веры, с. 15).

Нигде в Библии не говорится, что ответ можно получить, только веруя сердцем. Библия учит, что, если ты веришь сердцем и говоришь устами, то у тебя будет все, что ты скажешь(Кеннет Хейгин. Включи свою веру, с. 11).

Акцент, который Хейгин делает на слово «скажешь», совершенно искусственен ничем не оправдан. По существу, проповедники Веры вырывают 23-й стих из его естественного контекста и превращают его в самодостаточное законченное утверждение. Однако на самом деле поучение Христа на этом не заканчивается, и в 24-м стихе Он подводит итог всему сказанному:

Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам.

Таким образом, речь идет о молитве, о просьбе к Богу, а не об овеществлении своих желаний с помощью силы собственных слов.

Иными словами, сказанное Господом в 23-м стихе — это иллюстрация действенности веры, а не действенности слов. Однако делать отсюда вывод о том, что получение просимого у Бога зависит только от силы нашей веры, было бы неверно.

Во-первых, Писание говорит, что Господь всегда поступает в соответствии со Своей волей, и мы можем быть уверены, что получим просимое, лишь если наша просьба соответствует воле Божьей (1 Ин. 5:14-15). При этом, как показывает пример Павла (2 Кор. 12:9), важно учитывать не только общую волю Бога, но и Его конкретную волю в отношении того или иного человека (богословие Веры традиционно не делает этого различия, считая, что общая воля Бога всегда действительна в каждой ситуации и в отношении каждого человека). Даже Господь в Гефсиманском саду молился, говоря: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42).

Во-вторых, Писание говорит, что получение просимого зависит в том числе и от мотивов, которые нами движут. Апостол Иаков поясняет, что христиане не получают ответа на молитвы, «потому что не на добро просят, а чтобы употребить для своих вожделений» (Иак. 4:3).

Создатели Перевода нового мира перевели греческое словосочетание κόλασις αἰώνιον как «вечная отрезанность» (англ. «everlasting cutting-off»), ссылаясь на то, что глагол κολάζω в классическом греческом языке имел значение «отрезать, отсекать» и в садоводстве употреблялся для обозначения подрезки или прищипывания ветвей деревьев.

В некоторых переводах греческое слово ко́ласин, которое встречается в Матфея 25:46, передано как «наказание», однако его основное значение — «обрезка, подрезка», например, ненужных ветвей деревьев (Сторожевая башня, 1 ноября 2008 года, с. 5-8).

Аналогичным образом они истолковали однокоренное причастие κολαζομένους во 2 Петра 2:9, только вместо причастия настоящего времени (которое, если уж на то пошло, на русском должно было бы звучать как «отрезываемых») использовали целую глагольную конструкцию в будущем времени «когда они будут отрезаны» (англ. «to be cut off»).

На самом деле, глагол κολάζω и однокоренные слова уже как минимум за четыре-пять столетий до Рождества Христова утратили изначальный смысл, связанный с действием отрезания или отсечения как таковым, и использовались для обозначения наказания или кары в широком смысле — вероятно, по аналогии с наказанием в виде отсечения членов тела. Именно в значении кары и наказания однокоренные слова использовали в своих сочинениях такие классические греческие авторы, как Софокл (496-406 гг. до н.э.), Эврипид (480-405 гг. до н.э.), Платон (427-347 гг. до н.э.), Исократ (436-338 гг. до н.э.) и Фукидид (460-400 гг. до н.э.).

В двух из четырех новозаветных текстов, где использованы однокоренные слова, истолковать их в значении отрезания или отсечения никак не возможно. Судя по тексту Перевода нового мира, это понимали и его создатели. В Деяниях 4:21 они перевели однокоренной глагол κολάσωνται словом «наказать» (англ. «punishing»), а в 1 Иоанна 4:18 перевели существительное κόλασις (то же, что и в Матфея 25:46) почему-то глаголом «сковывает» (англ. «restrains us»). В оставшихся двух текстах (Матфея 25:46 и 2 Петра 2:9), как мы уже видели, они предпочли вариант «отрезанность» и «отрезаны», хотя перевод «наказание» и «наказываемых» также вполне возможен, а с учетом сказанного выше и более оправдан. И Свидетели Иеговы косвенно это признают:

В то время как «овцы», праведные люди, получают вечную жизнь, «козлы», нераскаивающиеся грешники, обрекают себя на «вечное наказание», то есть оказываются навечно отрезанными от жизни (Сторожевая башня, 1 ноября 2008 года, с. 5-8).

Проповедники Веры часто ссылаются на этот стих как на библейское основание учения о «негативном» и «позитивном» исповедании, суть которого заключается в том, что качество жизни человека зависит от того, какие именно слова он произносит с верой.

На самом деле, как показывает контекст (стихи 34-37), речь здесь идет о том, что слова человека отражают состояние его сердца («от избытка сердца говорят уста»), и что праздные слова будут свидетельствовать против человека на Божьем суде («за всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они отчет в день суда»).

Уитнесс Ли утверждает, что христианский мир искажает смысл этого стиха, не желая понимать слово «Отец» в естественном буквальном смысле и признавать, что пророк называет здесь Иисуса Христа Богом Отцом:

Книга Исаии 9:6 говорит: «Ибо младенец родился нам; Сын дан нам;.. и нарекут имя Ему… Бог крепкий, Отец вечности…». Не может быть более ясных и выразительных слов, говорящих, что Господь — это не только Сам Бог, но также и Отец. Он родился во плоти как младенец, но при этом Он — «Бог крепкий»; Он вошел во время как Сын; но при этом Он — Отец, находящийся в вечности. Иисус, ставший плотью — это Бог! Сын, вошедший во время — это Отец! Он наш Бог, и Он также наш Отец.

Отцом в Книге пророка Исаии 9:6 может быть только Отец в Божестве, иначе у вас получается два Божественных Отца. Заявлять о двух Божественных Отцах — ересь.

Уитнесс Ли и его последователи заблуждаются, вкладывая в слово «Отец» абсолютный смысл. Применительно к Первому Лицу Троицы слово «Отец» является не характеристикой Его собственного бытия, а характеристикой Его бытия по отношению к божественному Сыну или избранному народу. Иными словами, в Писании Бог Отец является не просто «Отцом», а Отцом Своего народа или Отцом Бога Сына. Соответственно, слово «отец», употребленное по отношению к любой другой личности (божественной, ангельской или человеческой) или в ином контексте, нельзя отождествлять с титулом Бога Отца.

Более того, Исаия вовсе не называет грядущего Мессию «Отцом, находящимся в вечности». Еврейский оборот abi ad буквально переводится как «отец вечности». Слово «отец» в таком сочетании следует понимать как «автор, источник». В Писании есть целый ряд примеров подобных конструкций: Иов 38:28 («отец дождя»); Ин. 8:44 («отец лжи»); Иак. 1:17 («Отец светов»); 2 Кор. 1:3 («Отец милосердия»); Еф. 1:17 («Отец славы»).

В Ветхом Завете есть четыре отрывка, в которых Бог говорит о Себе во множественном числе: Быт. 1:26; Быт. 3:22; Быт. 11:7; Ис. 6:8.

Противники учения о Троице, как правило, утверждают, что речь идет либо (1) о Боге и Его помощниках-ангелах, либо (2) о целой группе инопланетных или сверхъестественных творцов, выступающих под коллективным именем «Элохим». Однако такое объяснение нельзя признать правильным, поскольку в Бытии 1:27 мы читаем, что «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его».

Множественное число местоимения «мы» в вышеперечисленных стихах может быть формой pluralis excellentiae или pluralis majestatis (т. е. множественного числа, употребленного, чтобы подчеркнуть величие предмета, о котором идет речь), хотя некоторые специалисты утверждают, что подобное употребление множественного числа появилось в иврите гораздо позже.

В свете учения о Троице, раскрытого в Новом Завете, разумно предположить, что, говоря в этих библейских текстах «Мы», Господь имел в виду единство трех божественных Ипостасей.

Если Бог есть любовь (1 Ин. 4:16), то почему в этом стихе говорится, что Он возненавидел Исава?

Прежде всего, Бог говорит не об Исаве как конкретном человеке, а о народе (едомлянах), который от него произошел. Таким образом, речь не идет о ненависти Бога к конкретному человеку.

Во-вторых, Бог гневался на едомлян вполне справедливо, «за притеснение брата твоего [Иакова]» (Авдий 10). Едомляне вступили в союз с врагами Израиля, отрезали израильтянам пути к отступлению и даже выдавали врагам уцелевших (Авдий 12-14)

В-третьих, Бог ненавидит не самих грешников, а их дела (см. Отк. 2:6).

Итак, что же я говорю? То, что выражение: было, в отношении к Слову, означает, во–первых, вечность Его бытия: в начале, — сказано, — было Слово. А во–вторых, то же было показывает, что Слово было у кого–либо. Так как Богу по преимуществу свойственно бытие вечное и безначальное, то, прежде всего, это и выражено. Потом, чтобы кто–нибудь, слыша — в начале было Слово, — не признал Его и нерожденным, такая мысль предупреждается тем, что прежде замечания, что было Слово, сказано, что оно было у Бога. А чтобы кто–либо не почел Его словом только произносимым или только мысленным, для этого прибавлением члена (ό), как я уже прежде сказал, и другим выражением (у Бога к Богу) устранена и такая мысль. Не сказано: было в Боге …, но: было у Бога, чем означается вечность Его по ипостаси. Далее, еще яснее открывается это в присовокуплении, что Слово было Бог. Но это Слово не сотворенное ли? — скажет кто–либо. Если так, то что же препятствовало сказать, что в начале сотворил Бог Слово?

Так Моисей, повествуя о земле, не сказал: в начале была земля, но сказал, что (Бог) сотворил ее, и тогда уже она была. Что же, говорю, препятствовало и Иоанну подобным образом сказать, что в начале сотворил Бог Слово? Ведь если в рассуждении земли Моисей опасался, как бы не назвал ее кто–нибудь несотворенною, то гораздо более Иоанну следовало бы страшиться этого относительно Сына (Божия), если бы Он был сотворен. Мир, будучи видим, сам по себе проповедует Творца: «небеса, — сказано, — проповедуют славу Божию» (Пс. 18:1). Но Сын невидим и притом несравненно и безпредельно выше твари. Итак, если здесь, где не нужно было для нас ни слова, ни учения, чтобы признать мир сотворенным, пророк однакож ясно и прежде всего дает нам это видеть, — то гораздо более Иоанну нужно было бы сказать это о Сыне, если, бы Он был сотворен (Толкование на Евангелие от Иоанна III:3).

Мы знаем, что, имея начаток Духа, и мы стенаем, ожидая усыновления, а это усыновление есть искупление всего тела (Послания).