И опять, давая ученикам власть возрождать в Бога, Он говорил им: «итак, идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19) (Против ересей, книга III, глава XVII).

Время от времени различные противники учения о Троице утверждают, что слова «во имя Отца, Сына и Святого Духа» в Матфея 28:19 представляют собой позднейшую вставку — по аналогии со знаменитой Comma Ioanneum (см. комментарий на 1 Ин. 5:7).

Прежде всего, следует отметить, что ссылка на 1 Ин. 5:7 в данном случае представляет собой очевидный случай т. н. ассоциативной ошибки:

• в 1 Ин. 5:7 упоминается крещение во имя Отца, Сына и Святого Духа, и это, несомненно, поздняя вставка;

• в Мф. 28:19 упоминается крещение во имя Отца, Сына и Святого Духа;

• следовательно, упоминание о Троице в Мф 28:19 — поздняя вставка.

Иными словами, вывод о неаутентичности Мф. 28:19 делается на основании исключительно внешнего сходства с 1 Ин. 5:7, что, конечно же, неправильно. Вопрос об аутентичности Мф. 28:19 должен решаться на основании свидетельств, имеющих прямое отношение к этому тексту. Это тем более очевидно, что Евангелие от Матфея и 1-е Послание Иоанна — два разных документа, написанных разными авторами, в разное время, с разной целью и для разных читателей, и каждый из них имеет свою уникальную каноническую и текстологическую историю.

С точки зрения общепринятых норм текстологии сомневаться в аутентичности известного нам текста Мф. 28:19 нет никаких причин, поскольку мы не располагаем ни одной надежной древней рукописью, в которой этот стих выглядел бы иначе. Собственно, мы не располагаем ни одной греческой рукописью этого Евангелия древнее IV века, включающей стих 28:19.

Иногда противники подлинности Мф. 28:19 ссылаются на т. н. «еврейское Евангелие от Матфея», опубликованное в полемическом трактате «Эвен Бохан», который написал в 1380-х годах иудейский раввин Шем Тов бен-Ицхак бен-Шапрут с целью по пунктам опровергнуть христианскую евангельскую историю. В этом тексте слова о крещении во имя Отца, Сына и Святого Духа просто опущены.

А что касается крещения, крестите так: преподав наперед все это вышесказанное, крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа в живой воде. Если же нет живой воды, окрести в иной воде, а если не можешь в холодной, (окрести) в теплой. Если же нет ни той, ни другой, то возлей воду на голову трижды во имя Отца и Сына и Святого Духа. А пред крещением пусть постятся крещающий и крещаемый и, если могут, некоторые другие, крещаемому же повели поститься наперед один или два дня (глава VII).

В этом отрывке присутствует расхождение с историей, изложенной в 21-й главе 1-й книги Царств, где говорится, что хлебы предложения отдал Давиду не Авиафар, а его отец Ахимелех. Одним из двух первосвященников (вместе с Садоком) Авиафар стал лишь позднее, в царствование Давида (2 Цар. 8:17).

На это видимое противоречие многие скептики (в т. ч. известный советский, а затем украинский воинствующий атеист Евграф Каленьевич Дулуман) ссылались как на явный пример ошибки в тексте Писания. В последние годы данное разночтение приобрело новую известность в связи с тем, что оно послужило отправной точкой отхода Барта Эрмана от веры в безошибочность, а затем и авторитетность Писания. Сам Эрман рассказывает об этом так:

В своей курсовой для профессора Стори я изложил длинную и замысловатую цепь доводов, доказывая: слова Марка «при первосвященнике Авиафаре» означают на самом деле не то, что первосвященником был Авиафар а то, что указанное событие упоминалось в отрывках писаний, одним из главных персонажей которых был Авиафар. Мое доказательство строилось на значении встречающихся в тексте греческих слов и было немного запутанным. Я не сомневался, что профессор Стори оценит мои аргументы, поскольку знал его как хорошего христианского ученого, которому (как и мне) и в голову не приходило, что в Библии возможны хотя бы подобия явных ошибок. Но в конце моей работы профессор ограничился всего одним комментарием длиной в строчку, который по какой-то причине поразил меня. Он написал: «А может, Марк просто ошибся». Я задумался об этом и о том, сколько труда вложил в свою курсовую, осознал, что мне пришлось проделать некий хитроумный экзегетический маневр, чтобы подступиться к проблеме, и что в найденном решении я допустил натяжку. И в конце концов я задумался: «Хм — м… а может, Марк и вправду ошибся». Едва я признал это, меня словно прорвало. Ибо если есть всего одна маленькая, ничтожная ошибка в Мк 2, значит, могут найтись и другие ошибки в других местах (Эрман Б. Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию).

Переложить всю проблему на плечи Марка, который «просто ошибся», — действительно самое легкое решение, хотя и не единственное возможное. Искушение пойти легким путем велико, потому что избавляет исследователя от желания думать и копать дальше — именно поэтому многие скептики и критики зачастую торопятся объявлять противоречиями какие-то нюансы библейского текста, которые на деле имеют вполне рациональное и убедительное объяснение.

Отчасти Эрман прав: два наиболее распространенных пути, которые христианские толкователи избирают для объяснения этого конкретного разночтения, действительно более сложны и даже выглядят натянуто, хотя ничего принципиально невозможного в этих вариантах объяснения нет.

Первый вариант, который, собственно, и отстаивал Эрман в своей злополучной курсовой под руководством профессора Стори, наименее популярен и убедителен. Он заключается в том, что греческая фраза ἐπὶ Ἀβιαθὰρ ἀρχιερέως указывает не на период времени, а на отрывок текста в еврейской книге Самуила (нашей 1-й книге Царств), в котором рассказывается история о присоединении Авиафара к Давиду, и который попутно охватывает ситуацию с хлебами предложения.

Другой вариант, значительно более популярный и убедительный, который Эрман, похоже, в своей курсовой не рассматривал, заключается в том, что греческая фраза ἐπὶ Ἀβιαθὰρ ἀρχιερέως означает более широкий интервал времени, нежели время служения Авиафара в качестве первосвященика, т. е. «при жизни Авиафара, который потом стал первосвященником». Такое толкование тоже содержит определенную натяжку, но принципиально возможно.

Похоже, возникает противоречие между этими словами и рассказом Павла о том же событии в Деян 22, поскольку там он говорит: «Бывшие же со мною... голоса не слышали». Тем не менее, в Деян. 22:9 глагол ἀκούω принимает прямое дополнение в винительном падеже. По поводу этих двух текстов Робертсон пишет: «...совершенно уместно обратиться к разнице падежей при кажущемся противоречии между ἀκούοντες μὲν τῆς φωνῆς (Деян. 9:7) и τὴν δὲ φωνὴν οὐκ ἤκουσαν (22:9). Винительный падеж (падеж пределов) подчеркивает осознанное восприятие звука, в то время как родительный падеж (определяющий падеж) привлекает внимание к звуку без акцента на смысле. Слово ἀκούω само по себе имеет два значения, которые хорошо подходят к этой разнице падежей, одно — „слышать“, другое — „понимать“» (Robertson A. T. A Grammar of the Greek New Testament in the Light of Historical Research [New York: Hodder & Stoughton, 1923], p. 506).

...Поле значений как ἀκούω («слышать, понимать»), так и φωνή («звук, голос») вкупе с изменением падежа (род. п., вин. п.) может послужить основанием для гармонизации этих описаний.

С другой стороны, сомнительно, что именно в этом состояло отличие между двумя данными падежами, употребляемыми со словом ἀκούω в эллинистическом греческом: Новый Завет (включая авторов, пишущих на более литературном языке) полон примеров «ἀκούω + род. п.», подразумевающих понимание... так же как и примеров «ἀκούω + вин. п.», где понято немногое или совсем ничего... В действительности, исключений, похоже, больше, чем самого правила!

Таким образом, независимо от подхода к различиям в описании обращения Павла, разница в падежах, вероятно, не должна ложиться в основание решения проблемы.

[...]

И все же разумно считать, что эти сообщения не представляют собой противоречивые сведения о том, что слышали спутники Павла. Наиболее вероятным видится решение рассматривать различные предания, собранные Лукой (включая Деян. 26:16) как происходящие из различных источников. Затем Лука скомпоновал информацию традиционным образом, сохраняя при этом большую часть слов в неизменном виде (причем в разных источниках ἀκούω и φωνή передавали различные оттенки значения). Следовательно, то, что кажется противоречием, в действительности является свидетельством сдержанности Луки, который избегал кардинальных изменений в полученном им предании.

Иногда утверждают, что только тюремщику из Филипп нужно было лишь исповедовать веру, чтобы весь его дом мог спастись. Это мнение основывается на употреблении глаголов в ед.ч., πίστευσον и σωθήσῃ. Подобный подход чужд греческому языку, поскольку в иных примерах составного подлежащего с глаголом в ед.ч. второе существительное все же являлось подлежащим этого же глагола. Поскольку эти два глагола соединены посредством καὶ, нет причин рассматривать их по-отдельности, и применяя тот же принцип, получаем, что от семьи тюремщика требовалось πίστις, если они хотели бы получить σωτηρία. Причина употребления единственного числа каждый раз состоит в том, что тюремщик присутствует, а его семьи здесь нет (Павел не мог с легкостью сказать: «Веруйте…», — обращаясь к одному человеку). Расширенный перевод это показывает: «Веруй в Господа Иисуса Христа и спасешься, — и если твоя семья уверует, они тоже спасутся». Условие одинаково для обеих сторон, равно как и предложение уверовать.

См. комментарий на Деян. 9:7

См. комментарий на Деян. 2:42.

См. комментарий на Деян. 2:42.

См. комментарий на Мф. 25:46.

Этот текст (т. н. Comma Johanneum), судя по имеющимся у нас рукописям и святоотеческим свидетельствам, не аутентичен, но является позднейшей вставкой. Он встречается лишь в восьми (или около того) довольно поздних рукописях, причем чаще всего в виде приписки на полях. Он отсутствует в древних сирийских, коптских, армянских, эфиопских, арабских, славянских и ранних старолатинских переводах, а также в Вульгате. Ни один из Отцов Церкви, участвовавших в савеллианских или арианских спорах, его не цитирует. Греческая версия текста впервые появляется в греческом переводе написанных на латыни деяний Латеранского Собора (1215).

Самый первый достоверный случай цитирования Comma Johanneum как части текста 1-го послания Иоанна находится в 4-й главе латинского сочинения Liber Apologeticus (chap. 4), авторство которого приписывают либо испанскому еретику Присциллиану (ум. около 385 г. н. э.), либо его последователю епископу Инстанцию.

Иногда говорят, что этот текст цитирует Киприан Карфагенский в 6-м абзаце своей «Книги о единстве Церкви» (De catholicae ecclesiae unitate). У этой теории есть свои сторонники и свои противники, но даже если допустить, что сторонники правы, у нас все равно нет свидетельств существования Comma Johanneum ранее 250 г. н. э. Разумнее всего, наверное, будет предположить, что Киприан не цитировал нынешний текст 1 Ин. 5:7, а просто истолковал существовавший тогда текст 1 Ин. 5:7-8 применительно к Троице.

Таким образом, ссылаться на этот стих при отстаивании учения о Троице не следует. Однако никаких проблем это не создает, поскольку данный текст не играл никакой роли в ходе савеллианских и арианских споров, когда учение о Троице, собственно говоря, и было сформулировано в его ортодоксальном виде. Иными словами, верах христиан в Троицу никогда не основывалась на вере в аутентичность этого отрывка и не зависела от нее.

См. комментарий на 1 Ин. 4:1-3.

См. комментарий на 1 Ин. 4:1-3.

См. комментарий на 1 Ин. 4:1-3.

См. комментарий на Отк. 19:1