В данном стихе, как следует из непосредственного контекста, апостол Павел прилагает к Иисусу Христу слова пророка Иоиля: «…всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (2:32).

Эта формула… — характерный для Ветхого Завета способ выражения поклонения, обращенного к Богу, и применяется конкретно в просительных молитвах… В Иоиле 2:32 она имеет такое же значение, как и везде. Применение Павлом той же формулы к Христу — это очередной пример практики безоговорочного применения ветхозаветных отрывков, в которых говорится о Боге, к Христу. Отличительной чертой новозаветных верующих как раз и было то, что они призывали имя Господа Иисуса… и, таким образом, воздавали Ему поклонение, которое можно воздавать одному только Богу (Murray, John. NICNT: The Epistle to the Romans [Grand Rapids, MI: Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1965], II:57).

Особую важность данному обстоятельству придает то, что в еврейском тексте пророчества Иоиля использовано имя Яхве. Таким образом, Павел, фактически, называет Христа Иеговой.

В этом тексте Лука приписывает Духу Святому слова, которые в книге Исаии произносит Бог:

И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ис. 6:8-10).

Итак, после этих двух имен [Младенец и Сын] Он будет называться шестью другими именами: Чудный, Советник Богу крепкий, Отец будущего века, Князь мира. Эти имена не должны быть соединяемы по два, чтобы читать: чудный Советник, Бог крепкий, Но Чудный, что по-еврейски pele, должно читать отдельно, и Советник, по-еврейски yô‘ēs?, отдельно. Бог, по- еврейски, ēl - отдельно. И в дальнейших местах, где читаем: Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня (Ис. 45:5), и во многих подобных этому местах, вместо того, что по-латыни называется Deus, в еврейском стоит ēl. Дальнейшее слово крепкий по- еврейски gibbôr, поэтому и в том месте, где тот же пророк говорит: Возложат упование на Господа, Святаго Израилева, чистосердечно, и остаток Иакова - к Богу сильному (Ис. 10:20-21), вместо Бога крепкого в еврейском поставлено ēl gibbôr (Комментарии на пророка Исаию).

Данный текст является христологическим отрывком Ветхого Завета является стих Исаия 9:6, где Мессия пророчески именуется «Богом крепким» (евр. אֵל גִּבּוֹר, эл гиббор). Несколькими десятками стихов ниже тем же самым именем пророк называет Иегову: «И будет в тот день: остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова не будут более полагаться на того, кто поразил их, но возложат упование на Господа [יהוה], Святого Израилева, чистосердечно. Остаток обратится, остаток Иакова — к Богу сильному [אֵל גִּבּוֹר]» (Ис. 10:20-21).

Свидетели Иеговы признают тождество выражений, но категорически отрицают, что данный факт свидетельствует о божественности Христа или Его равенстве с Отцом:

Исаия пророческими словами назвал Мессию Иисуса «Богом крепким» (Исаия 9:6). В Исаия 10:21 тот же пророк говорил о Иегове как о «Боге сильном». Некоторые пытаются использовать это сходство формулировки, чтобы доказать, что Иисус — Бог. Но нам надо быть осторожными и не вычитывать из этих стихов, чего в них нет. Еврейское выражение, переведенное «Бог крепкий», относится не только к Иегове, как выражение «Бог всемогущий» (Быт. 17:1). Конечно, есть разница между крепким лицом и всемогущим лицом, не имеющим над собой главы (Сторожевая башня, 15 января 1992 года).

Таким образом, по мнению Свидетелей, «Богом крепким» можно назвать и архангела, но «Богом всемогущим» — только Иегову.

Прежде всего, в приведенной выше цитате Общество Сторожевой Башни вводит читателя в заблуждение, поскольку между «формулировками» в стихах 9:6 и 10:21 имеет место не «сходство», а абсолютное тождество. Грядущий Мессия и Бог Яхве одинаково называются эл гиббор.

Во-вторых, заявление о том, что «еврейское выражение, переведенное „Бог крепкий“, относится не только к Иегове», — чистая спекуляция, поскольку это выражение в Ветхом Завете ни разу — если только Ис. 9:6 не является исключением — не используется применительно к кому-либо помимо единого истинного Бога, Иеговы (см. Втор. 10:17; Неем. 9:32; Ис. 10:21; Иер. 32:18).

В-третьих, важно то, что Исаия называет Христа Богом. Всего пророк использует слово «Бог» (ēl) в своей книге 20 раз, и на всем протяжении книги оно принимает лишь два значения: единственный истинный Бог (крепкий, держащий в руке звезды, сокровенный, праведный, не имеющий Себе подобных и пребывающий с Израилем) и ложный бог из золота и дерева (сделанный руками человека, не могущий спасти, не приносящий никакой пользы). Ни о каком другом «боге» Исаия ничего не пишет — либо Мессия будет истинным Богом, Иммануилом, либо никчемным идолом.

В ином смысле назвал Иисус Христос Бога Отца Своим Отцом, а в ином смысле – Отцом учеников: Своим – по природе, как единосущный Ему, а Отцом учеников – по творению и промышлению, как творений Его и удостоенных Его промышления. Назвал Его также Богом и Своим и учеников, как вообще людей. Но почему же Иисус Христос не сказал прямо: и Богу нашему, а здесь отделил Себя? Потому что, хотя Он был Человеком и братом учеников по Своей человеческой природе, однако далеко превосходил их вследствие соединения с Божественной природой и безгрешности.

А слова: ко Отцу Моему и Отцу вашему, Богу Моему и Богу вашему относятся к воплощению, так как и восшествие свойственно только плоти. Христос выражается так потому, что говорит с женою, которая не представляла себе ничего великого. Значит, Бог в ином смысле Отец Его и в ином – наш? Именно так. Если Бог не в одинаковом смысле – Бог праведных и Бог прочих людей, то тем более – Сына и наш.

Свидетели Иеговы делают из этого стиха вывод, что Иисус Христос не мог быть Богом, потому что у Него был Бог.

Однако эти слова Христа отражают его уничиженное состояние, в котором Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Фил. 2:7). Более того, следует заметить, что Христос не отождествляет Свои отношения с Богом Отцом и отношения людей с Ним, Он не говорит: «Пойду к Богу нашему», — но говорит: «Пойду к Богу Моему и Богу вашему». 

Свидетели Иеговы привязывают этот отрывок к Христу следующим образом:

Олицетворенная мудрость представляет Божьего Сына, Иисуса Христа, в дочеловеческом существовании. Да, первородный Сын Иеговы трудился рядом с Отцом — непревзойденным Создателем неба и земли. Когда Иегова Бог создавал первого человека, его сын участвовал в этом как искусный помощник (Сторожевая башня, 15 марта 2001 года, с. 28).

Для правильного истолкования этого отрывка следует иметь в виду, что 1-9 главы книги Притчей представляют собой единый неразрывный контекст, в котором речь идет о мудрости («премудрости»). Кроме того, книга Притчей — поэтическое произведение, а для этого жанра характерно использование таких литературных приемов, как метафора, гипербола и олицетворение. С учетом этих обстоятельств предлагаемое Свидетелями Иеговы буквальное толкование текста сопряжено с серьезными проблемами: например, если мудрость — это Иисус Христос, кто такой «разум», с которым Он «обитает» (8:12), и где находится его дом с семью тесаными столбами (Пр. 9:1)?

Образ «премудрости» в книге Притчей представляет собой характерный пример олицетворения — Соломон придает черты личности некоей вневременной мудрости, которой в полной мере обладает Бог, и которой должны научиться люди.

Эта персонификация достигает своего апогея в 8:22-36, где Премудрость утверждает, что она сотворена раньше всего остального, намекая даже на то, что она помогала Богу в творении (ст. 30; ср. 3:19). Данные утверждения имеют больше практическое, чем богословское значение: Премудрость дает заверения о себе с тем, чтобы вызвать сердечную преданность (8:32-36). Следовательно, здесь весьма рискованно пытаться видеть гипостатизацию независимого бытия премудрости. Евреи мыслили конкретными, а не теоретическими категориями. Эта конкретность мышления часто приводила их поэтов к рассмотрению неодушевленных объектов и идей, как если бы они были личностями (Сэнфорд У., Ла Сор С., Хаббард Д. А., Буш У. Обзор Ветхого Завета. Одесса: Богомыслие, 1998, с. 500).

Такое понимание образа премудрости объясняет многие нюансы первых глав книги Притчей, которым учение Свидетелей Иеговы не дает сколько-нибудь внятного объяснения.

Прежде всего, слово «премудрость» (евр. חָכְמָה, хокма) — женского рода. Представить Христа женщиной невозможно. Но Соломон в своей книге изображает в виде двух женщин мудрость и глупость и побуждает юношу сделать выбор между ними.

Олицетворение мудрости в гл. 8 имеет особую важность. Здесь премудрость показана в виде женщины, призывающей человеческий род следовать ее наставлениям и найти смысл жизни… В Притч. 1:20-33 она показана в виде женщины, на улицах и площадях призывающей людей отказаться от своей глупости и обрести наставление и безопасность в Премудрости (Сэнфорд У., Ла Сор С., Хаббард Д. А., Буш У. Обзор Ветхого Завета. Одесса: Богомыслие, 1998, с. 500).

Во-вторых, текст говорит о том, что премудрость «родилась, когда еще не существовали бездны» (8:24). Обратите внимание: не была сотворена, а родилась! Если понимать эти словакак указание на начальность, на тварную природу премудрости, мы приходим к абсурдному выводу, что у Бога не было мудрости, пока Он ее не сотворил.

Тем не менее, отцы Церкви, начиная с Иустина Мученика, и многие толкователи последних столетий отождествляли премудрость с Христом. Насколько это оправдано?

Прежде всего, апостол действительно называет Христа «Божьей силой и Божьей премудростью» (1 Кор. 1:24). Однако следует иметь в виду, что подобные утверждения в Писании не имеют обратной силы. Иными словами, «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8), но любовь не есть Бог; «Бог есть свет» (1 Ин. 1:5), но свет не есть Бог! Аналогичным образом, Христос есть Божья премудрость, но Божья премудрость не есть Христос. Отождествлять эти два понятия нельзя. Иисус Христос есть Божья воплощенная премудрость в том смысле, что Второе Лицо Троицы обладало Божьей премудростью во всей полноте.

Во-вторых, несколькими стихами ниже (1 Кор. 1:30) апостол Павел поясняет, что Христос не всегда был премудростью от Бога, а «сделался» ею, причем не в абсолютном понимании, а только для «нас» — т. е. в Нем мы получили прямой доступ к Божьей премудрости. Когда это произошло? Судя по всему, тогда же, когда Он «сделался для нас… праведностью и освящением и искуплением», т. е. в момент Искупления.

В-третьих, в Евангелии от Луки Господь Иисус Христос Сам говорит о «премудрости Божьей» в третьем лице, т. е. называет эти титулом кого-то другого (Лк. 11:49). Это может означать лишь то, что Он Сам не отождествлял Себя с Божьей премудростью — по крайней мере, безусловно.

В данном отрывке Христос назван ἡ ἀρχὴ τῆς κτίσεως τοῦ θεοῦ («начало творения Божия»). Свидетели Иеговы понимают слово ἀρχὴ («начало») в значении «первый в ряду», «тот, с кого началось». Однако у этого слова есть и другое распространенное значение, «источник», «начальник», «тот, кто начал». В Лк. 20:20 то же слово (ἡ ἀρχὴ) переводится как «начальство» — даже авторы Перевода нового мира использовали здесь слово «правительство» (см. также Лк. 12:11; Еф. 1:21; 6:12; Титу 3:1 и др.).

Таким образом, в Отк. 3:14 Христос изображен начальником или источником творения, а не его первым элементом. Даже если допустить, что слово ἀρχὴ в данном случае двусмысленно, Свидетели Иеговы не могут использовать этот стих как основание для однозначного утверждения о тварности Христа.

В Синодальном переводе Христос неудачно назван «рожденным прежде всякой твари», что очень удобно для Свидетелей Иеговы и всех прочих, кто верит, что у Христа было начало.

Между тем, сами Свидетели Иеговы в собственном Переводе нового мира использовали слово «первенец» (англ. firstborn). В греческом же тексте употребляется слово πρωτότοκος, которое буквально переводится как «первородный». Именно в таком значении это слово употребляется на всем протяжении Нового Завета (см. Лк. 2:7; Рим. 8:29; Кол. 1:18; Евр. 1:6; 11:28; 12:16; 12:23; Отк. 1:5).

Слово «первородный» — это юридическое понятие, которое обозначает сына, получающего главную и лучшую часть наследства и заменяющего отца в роли главы семейства. В обычной ситуации первородным считался старший сын, первым появившийся на свет. Единственный сын получал право первородства автоматически. Однако старший сын мог лишиться наследства, и тогда право первородства переходило к другим сыновьям:

• В Быт. 25:30-34 Исав уступает первородство своему брату Иакову за похлебку.

• В Быт. 49:1-8 Иаков лишает права первородства старших сыновей Рувима, Симеона и Левия и делает своим наследником четвертого сына, Иуду: «…поклонятся тебе сыны отца твоего».

• В Иер. 31:9 пророк называет Ефрема первородным сыном Иосифа, хотя в Быт. 41:61-52 мы читаем, что первым сыном Иосифа был Манассия (см. Быт. 48:14).

Таким образом, юридическое содержание первородства (преимущество, старшинство, главенство над остальными потомками) не было неразрывно связано с порядком или фактом рождения. Особенно интересен в этом смысле отрывок Пс. 88:27-28: «[Давид] будет звать Меня: Ты отец мой, Бог мой и твердыня спасения моего. И Я сделаю его первенцем (LXX, prototokon), превыше царей земли». В данном случае Бог усыновляет Давида и назначает его первородным. По поводу этого и других подобных отрывков в «Богословском словаре Нового Завета» говорится:

Идея даже иносказательного рождения или зачатия в этих отрывках уже не является очевидной составляющей понятия πρωτότοκος. Она нигде не высказывается, а в Пс. 88:28, более того, исключается глаголом θήσομαι, который подразумевает, скорее, усыновление (см. тж. Пс. 2:7). Идея первенства перед другими сыновьями по времени также отступает в тень. Это слово уже не ориентировано на присутствие других сыновей. Оно выражает тот факт, что Бог особенно благоволит к конкретному народу, человеку или царю (Kittel, Gerhard. πρωτότοκος // Theological Dictionary of the New Testament [Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1984]).

Применительно к Господу Иисусу, слово «первородный» также является не свидетельством тварности, а свидетельством главенства, старшинства:

Описание Христа как πρωτότοκος πάσης κτίσεως в Кол. 1:15 очевидно находит более точное подтверждение и объяснение в пояснительном предложении, начинающемся с ὅτι (стих 16): при сотворении мира Христос выполнял роль Посредника, и все твари без исключения обязаны Ему своим творением... Следовательно, фраза πρωτότοκος πάσης κτίσεως обозначает не просто первенство Господа по времени. Если эта фраза указывает на то, что творение было создано через посредство Христа, она не может одновременно означать, что Он был создан как первое творение. Решающее возражение против подобной точки зрения, которая рассматривает πάσης κτίσεως как родительный партитивный падеж, заключается в том, что логическое ударение в таком случае падало бы на -τοκος, в то время как ни разу, за исключением Лк. 2:7, где речь идет о буквальном рождении, в новозаветных отрывках, относящихся ко Христу, логическое ударение на -τοκος не делается, особенно в Кол. 1:18. Кроме того, подобное толкование породило бы противоречие между -τοκος и -κτίσις (а также κτίσεσθαι in 1:16), поскольку творение и рождение — разные понятия, и πρωτότοκος нельзя считать простым синонимом слова πρωτόκτίστος. Единственная остающаяся возможность — истолковать πρωτότοκος в иерархическом смысле. Речь идет об уникальном главенстве Христа как Посредника при творении над всеми тварями. Следующее далее утверждение в стихе 1:17 — αὐτός ἐστιν πρὸ πάντων — подчеркивает это же главенство, а вывод во второй части стиха 1:17 опирается на стих 1:16 (Kittel, Gerhard. πρωτότοκος // Theological Dictionary of the New Testament [Wm. B. Eerdmans Publishing Co., 1984])

Итак, в каком месте ты бы ни был поставлен, потому что, согласно данному со властью правилу нашего Спасителя, ты знаешь, что ты крещен в одно имя Отца, и Сына, и Святого Духа, не сомневаясь, всем сердцем помни главное: что Бог Отец, и Бог Сын, и Бог Святой Дух, то есть Святая и неизъяснимая Троица - это действительно Один Бог, о Котором сказано во Второзаконии: Слушай, Израиль: Господь, Бог твой, Господь един есть. И: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Действительно, потому что мы сказали, что этот Единый Бог, Который есть единственный истинный Бог, является не только Отцом, не только Сыном и не только Святым Духом, но одновременно Отцом, и Сыном, и Святым Духом, то должно остерегаться того, чтобы не дерзнуть (ибо это вообще непозволительно) лично называть или считать Того, Кто есть Отец, Тем же Самым Сыном или Святым Духом; или Того, Кто называется Святым Духом в собственном исповедании этой Троицы, или Отцом, или Сыном; так же, как мы истинно утверждаем, что Отец, и Сын, и Святой Дух есть Один Бог, что касается природного единства (О вере [к Петру]).

Теперь же подумай немного о том, какие слова Писаний побуждают нас исповедовать Единого Господа Бога: если нас спросят только об Отце? или только о Сыне? или только о Святом Духе? или одновременно об Отце, Сыне и Святом Духе? Определенно написано: Слушай, Израиль: Господь, Бог твой, Господь един есть. О Ком, по-твоему, это сказано? Если только об Отце, то Иисус Христос не Господь Бог наш. И апостол Фома, прикоснувшись, воскликнул: Господь мой и Бог мой (Ин. 20:28), и Сам Христос не осудил его, но одобрил, говоря: Ты поверил, потому что увидел (Ин. 20:28).

Теперь же подумай немного о том, какие слова Писаний побуждают нас исповедовать Единого Господа Бога: если нас спросят только об Отце? или только о Сыне? или только о Святом Духе? или одновременно об Отце, Сыне и Святом Духе? Определенно написано: Слушай, Израиль: Господь, Бог твой, Господь един есть. О Ком, по-твоему, это сказано? Если только об Отце, то Иисус Христос не Господь Бог наш. И апостол Фома, прикоснувшись, воскликнул: Господь мой и Бог мой (Ин. 20:28), и Сам Христос не осудил его, но одобрил, говоря: Ты поверил, потому что увидел (Ин. 20:29).

Ключевым отрывком, выражающим ветхозаветный абсолютный монотеизм, всегда считался стих Второзаконие 6:4: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (евр. Шма Исраэль ЙХВХ Элоэйну ЙХВХ эхад). Эти слова являются составной части ежедневно повторяемой иудеями молитвы «Шма» (только тетраграмма ЙХВХ заменяется словом Адонай, т. е. «Господь»).

С точки зрения христианского учения о Троице, наибольший интерес представляет значение еврейского слова אֶחָד (эхад), переведенного на русский язык сочетанием «един есть»:

Это слово встречается 960 раз в форме существительного, прилагательного или наречия, в форме количественного или порядкового числительного и зачастую используется в дистрибутивном смысле… Оно подчеркивает единство, но допускает существование многообразия внутри этого единства.

Слово ̉ehad может обозначать конкретного человека (Суд. 13:2) или отдельное благословение (Быт. 27:38).

...

Идея единства имеет отношение к скинии, покрывала которого соединялись друг с другом, образуя единое целое (Исх. 26:6, 11; Исх. 36:13). Адам и Ева описываются как «одна плоть» (Быт. 2:24), что включает в себя больше, чем физическое совокупление. В Быт. 34:16 жители Сихема хотят породниться с семьей Иакова, чтобы стать «одним народом».

Впоследствии Иезекииль предсказал, что рассеянный народ Израилев однажды воссоединится, и в знак этого соединил вместе два жезла (Иез. 37:17). Однажды Иуда и Ефрем вновь станут единым народом с единым царем (Иез. 37:22). Об Аврааме говорится, как об «одном», от которого произошел вес народ (Ис. 51:2; Мал. 2:15), как о едином отце народа.

О многообразии в рамках единства свидетельствует и тот факт, что у слова ̉ehad есть форма множественного числа, ̉achadim...

В знаменитой молитве «Шма» из Втор. 6:4, «Слушай, Израиль… Господь един есть», вопрос многообразия в рамках единства имеет богословское значение. Некоторые ученые полагают, что, хотя слово «един» стоит в единственном числе, лексически текст совместим с учением о Троице (R. L. Harris, G. L. Archer and B. K. Waltke. Theological Wordbook of the Old Testament [Chicago, IL: Moody Press, 1999], p. 30).

При этом надо иметь в виду, что в еврейском языке есть и другое слово для обозначения единства — יָחִיד (йахид). Это слово имеет значение «уникальный, единственный в своем роде» и употребляется, например, когда речь идет о единственном сыне Авраама, Исааке (Быт. 22:2; см. тж. Суд. 11:34; Пс. 21:21; 24:16; Пр. 4:3; Иер. 6:26; Амос 8:10; Зах. 12:10).

Различие в значениях этих двух еврейских слов хорошо понимали даже иудейские мудрецы. Например, рабби Моше бен-Маймон (он же Рамбам или Маймонид) — средневековый иудейский ученый и толкователь Писания — во втором из своих «Тринадцати принципов веры», говоря о единстве Бога, сознательно использовал не ̉слово эхад, а слово йахид.

Из всего сказанного выше важно сделать соразмерный и правильный вывод. Сама по себе вышеуказанная лексическая особенность слова эхад не означает и тем более не доказывает, что Бог триедин, или даже что существуют несколько Божественных Ипостасей. Однако это обстоятельство, безусловно, позволяет говорить о том, что истина о Троице, открытая людям в Новом Завете, совершенно не противоречит безусловному единобожию Ветхого Завета.