Поскольку неверующие судили только по внешнему виду, Христос учит, что имеет нечто возвышеннее и больше человеческого вида, что сокрыто от плотских чувств и созерцается лишь очами веры. Поэтому Его и могли видеть святые отцы, прежде чем Он явился во плоти. Однако Он выражается по-другому: прежде нежели родился Авраам, Я есмь. Этими словами Христос изымает Себя из числа обычных людей, присваивая Себя небесную и божественную силу, ощущение которой было разлито по миру во все века. Хотя эти слова можно толковать двояко: одни думают, что это просто относится к вечному божеству Христа и сравнивают сие место с отрывком из Моисея: Я есмь Тот, кто есмь (Исх. 3:14). Я же думаю шире, ведь сила и благодать Христова, Искупителя мира, относилась ко всем векам. Итак, это соответствует сказанному апостолом (Евр.13:8): Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Кажется, это больше соответствует контексту. Христос уже сказал, что Авраам с пламенным желанием ожидал Его дня. Поскольку же это было невероятным для иудеев, Он добавляет, что существовал уже в то далекое время. Кроме того, Его ответ был бы не вполне уместным, если не допустить, что уже тогда Он признавался Посредником, умилостивляющим Бога. То же, что во все века процветала Его благодать как Посредника, зависело от Его вечного божества. Посему это высказывание Христа содержит в себе замечательную похвалу Его божественной сущности. Также следует отметить форму уверения: аминь, аминь. Златоуст вполне уместно считал, что ударение делается на настоящем времени глагола. Ибо Христос не говорит: «Я был», или «Я существовал», но «Я есмь». Это означает одинаковый с начала до конца, один и тот же статус. Он не говорит: прежде нежели был Авраам, но: прежде нежели возник Авраам, приписывая тем самым ему начало (Толкование на Евангелие от Иоанна). 

Это предложение достаточно подтверждает сказанное мною выше. Бог не так царствует в лице Христа, чтобы Самому, как бывает с ленивыми царями, почивать в бездействии. Он царствует так, что являет во Христе Собственную силу и Собственное присутствие. Ибо что еще значат слова: чтобы все чтили Сына, – если не то, что Отец хочет познания и почитания в лице Сына? Итак, нам надлежит искать Бога Отца в лице Иисуса Христа, в Нем созерцать Его силу, в Нем поклоняться Его величию. Ведь, как будет вскоре сказано, кто не чтит Сына, лишает Бога законной чести. Все признают, что Бог достоин почитания. Это врожденное чувство прочно укоренилось в наших сердцах. Посему никто не дерзает открыто лишать Бога Его славы. Но человеческий разум полностью изнемогает, ища Бога на ложном пути. Отсюда – столько ложных богов, отсюда – столько извращенных способов богопочитания. Но мы можем найти Бога только во Христе, можем законно почитать Его, только почитая Сына, как учит об этом царь Давид (Пс.2:12). Иоанн и в другом месте утверждает: не имеющий Сына, не имеет и Отца (1Ин.2:23). Пусть турки и иудеи украшают почитаемого ими бога красивыми названиями, нам же надлежит твердо верить: имя Божие, отделенное от имени Иисуса Христа, есть лишь пустой вымысел. Поэтому всякий желающий поклоняться Богу правильно не должен уклоняться от поклонения Христу. И точно так же поклонялись отцы во времена закона. Хотя они и созерцали Христа неясно, под видом теней, Бог никогда не являлся им вне Иисуса Христа. Ныне же, после пришествия и воцарения Христова, весь мир должен склонить перед Ним колени, дабы тем самым покориться Богу. Ведь Отец повелел Сыну сидеть одесную Его величия. Посему всякий, воображающий Бога без Христа, как бы уродует и уполовинивает Бога (Толкование на Евангелие).

Христос настаивает здесь на том, что, совершив дело Божие, Он не нарушил священный покой, заповеданный в законе Моисея. Таким образом, Он оправдывает не только Свой поступок, но и поступок понесшего постель исцеленного. Это было как бы приложением к чуду, его частью, его окончательным подтверждением. Кроме того, если среди дел Божиих числится благодарение Богу и возвещение Его славы, то свидетельствовать всеми способами о благодати Божией не может быть нарушением субботы. Но Христос говорит прежде всего о Самом Себе, поскольку именно на Него больше всего ополчились иудеи. Восстановив здоровье больному, Христос засвидетельствовал Свою божественную силу. Он проповедует Себя Сыном Божиим и утверждает, что делает то же, что и Отец... Христос, оставив разговор о текущем деле, объясняет цель и пользу Своего чуда. Цель состояла в том, чтобы признать Его Сыном Божиим. Ведь намерение Христово во всех Его делах и словах – показать Себя совершителем спасения. То, что Он присваивает Себе, принадлежит Его божеству, как утверждает и апостол в Послании к Евреям (1:3): хотением Своим и силой Он содержит все. Христос называет Себя Богом, потому что, явившись во плоти, исполняет служение Помазанника. Так же Он утверждает, что пришел с неба, дабы все знали, куда именно Он снизошел, спустившись на землю (Толкование на Евангелие от Иоанна). 

Здесь Христос приписывает славу воскресения Себе Самому, хотя Писание повсюду свидетельствует, что это дело Бога Отца. Но эти два утверждения совершенно согласны друг с другом. Ведь Писание приписывает Отцу воскресение Сына из мертвых, дабы возвысить в наших глазах силу Божию. Здесь же Христос особым образом упоминает как раз о Своем божестве. Апостол Павел примиряет оба этих утверждения (Рим. 8:11), называя Дух, Которого он делает автором воскресения, то Духом Христа, то Духом Отчим (Толкование на Евангелие от Иоанна). 

Хотя это место читается по-разному, я с уверенностью отношу все к одному предложению: Ничто не создано из того, что создано. И с этим согласны почти все греческие кодексы, по крайней мере, самые авторитетные. Кроме того, читать таким образом требует сам контекст. Те же, кто фразу «что было создано» отделяет от предыдущей и соединяет с последующей, делают смысл весьма натянутым: Что было создано, в том была жизнь, то есть, оно жило или поддерживалось в жизни. Однако в Писании нигде не говорится о творении таким образом. Августин, по своему обыкновению чрезмерно приверженный платоническим идеям, говорит, что Бог до создания мира имел в уме форму всех будущих тварей. Поэтому жизнь еще не существующего находилась во Христе, в Котором было предопределено создание мира. Вскоре мы увидим, сколь далеко это от мысли Евангелиста. Теперь же я возвращаюсь к предыдущему утверждению. Здесь отсутствует порочная perittologia [избыточность – прим. пер.], как кажется на первый взгляд. Поскольку сатана больше всего стремится лишить Христа чего-то Ему принадлежащего, Евангелист особо подчеркивает: из того, что создано, ничто не подлежит изъятию (Толкование на Евангелие от Иоанна). 

В этом стихе Стефан утверждает, что семья Иосифа насчитывала в общей сложности «душ семьдесят пять», тогда как в книге Исход 1:5 приводится другая цифра: «Всех же душ, происшедших от чресл Иакова, было семьдесят...»

Это расхождение объясняется тем, что в Септуагинте, на которую, судя по всему, ссылался Стефан, действительно приводится цифра 75, тогда как масоретский текст говорит о 70. Расхождение между масоретским текстом и Септуагинтой, в свою очередь, вероятнее всего, объясняется разной методикой подсчета. В «Толковой Библии» А. П. Лопухина этот момент объясняется более подробно:

«Душ семьдесят пять…» - согласно с LXX, хотя в подлинном еврейском тексте считается только 70, каковому счету следует и Флавий (Археол. II:7, 4; VI:5, 6). Это число 70 по еврейскому тексту составляется после того, как к 66 душам пришедших с Иаковом в Египет (Быт XVI, 26) присоединяются еще Иосиф с двумя сыновьями и сам Иаков (там же, 27 ст. ). Перевод же LXX, вероятно, причисляет к ним еще внуков и правнуков Иосифа, упоминаемых в XLVI:20 - числом 5, сосчитывая, таким образом, не только переселившихся членов семейства Иакова, но и пребывавших уже в Египте, т. е. всю фамилию Иакова - все родство свое, кроме лиц женского пола.

Так как евангелисты Матфей и Лука передают родословную Христа по-разному, то немало верующих считает, что они противоречат одна другой, и каждый, не зная истины, изо всех сил старается придумать объяснение этих мест. Приведем сообщение о них, дошедшее до нас в письме к Аристиду, где недавно упомянутый нами Африкан пишет о согласовании евангельских родословных. Опровергнув мнения остальных, как надуманные и ошибочные, он передает в таких словах слышанную им историю. (2) "Имена поколений в Израиле исчисляли или по природе, или по закону: по природе, когда имелось преемство законных сыновей; по закону, когда по смерти бездетного брата его брат своему чаду давал имя умершего. Тогда не было еще ясной надежды на воскресение и будущее обетование считали заодно со смертным воскресением: имя умершего должно было сохраниться навеки. Поэтому из лиц, упоминаемых в этом родословии, некоторые были законными наследниками своих отцов по природе, другие же рождены были одними отцами, а по имени принадлежали иным. Упоминали же тех и других: и действительных отцов, и тех, кто были как бы отцами. Таким образом, ни то, ни другое Евангелие не ошибается, исчисляя имена по природе и по закону. Потомки Соломона и Нафана до того переплелись между собой вследствие "воскрешения" бездетных, вторых браков и "восстановления семени", что одни и те же лица справедливо могли считаться детьми; и мнимых, и действительных их отцов. Оба повествование совершенно правильны и доходят до Иосифа путем извилистым, но верным.

Чтобы сказанное было яснее, я изложу, как произошла эта путаница. Считая от Давида через Соломона, на третьем от конца месте стоит Матфан, который родил Иакова, отца Иосифа. Согласно Луке, после Нафана, сына Давидова, третьим от конца был Мелхий, сын которого Илий был отцом Иосиф.). Так как мы поставили себе целью родословие Иосифа, то надлежит показать, почему отцом его называют двух человек: Иакова, потомка Соломона, и Илия, потомка Нафана; каким образом они, Иаков и Илий, были братьями и как отцы их, Матфан и Мелхий, происходя от разных родов, являются дедами Иосифа. Матфан и Мелхий женились один после другого нч одной и той же женщине и родили единоутробных братьев, ибо закон не запрещал женщине незамужней, будь то разведенная или оставшаяся вдовой, выходить замуж за другого. От Есфы (так, по преданию, называлась эта женщина) сперва Матфан, происходивший из рода Соломона, родил Иакова; когда же Матфан умер, то Мелхий, принадлежавший к роду Нафана, женился на его вдове (он происходил, как я сказал, из того же колена, но из другого рода), от нее имел он сына Илия. Таким образом мы найдем, что Иаков и Илий, хотя и принадлежали к разным родам, но были единоутробными братьями. Илий умер бездетным, Иаков женился на его вдове и родил от нее Иосифа (это уже третье поколение), который был его сыном по природе (и по Писанию: "Иаков же родил Иосифа"), а по закону — сыном Илия, ибо Иаков, его брат, "восстановил семя ему". Поэтому нельзя отвергать родословную, его касающуюся. Евангелист Матфей отсчитывает: "Иаков родил Иосифа", а Лука считал по восходящей линии: "Он был, как думала (он еще добавляет), сын Иосифов, Илиев, Мелхиев". Нельзя было обозначить яснее рождение по закону, и Лука, говоря о подобных рождениях, до конца избегает слова "родил", а доходит он в своем перечислении до Адама и Бога (Церковная история 1:7).

Так как евангелисты Матфей и Лука передают родословную Христа по-разному, то немало верующих считает, что они противоречат одна другой, и каждый, не зная истины, изо всех сил старается придумать объяснение этих мест. Приведем сообщение о них, дошедшее до нас в письме к Аристиду, где недавно упомянутый нами Африкан пишет о согласовании евангельских родословных. Опровергнув мнения остальных, как надуманные и ошибочные, он передает в таких словах слышанную им историю. (2) "Имена поколений в Израиле исчисляли или по природе, или по закону: по природе, когда имелось преемство законных сыновей; по закону, когда по смерти бездетного брата его брат своему чаду давал имя умершего. Тогда не было еще ясной надежды на воскресение и будущее обетование считали заодно со смертным воскресением: имя умершего должно было сохраниться навеки. Поэтому из лиц, упоминаемых в этом родословии, некоторые были законными наследниками своих отцов по природе, другие же рождены были одними отцами, а по имени принадлежали иным. Упоминали же тех и других: и действительных отцов, и тех, кто были как бы отцами. Таким образом, ни то, ни другое Евангелие не ошибается, исчисляя имена по природе и по закону. Потомки Соломона и Нафана до того переплелись между собой вследствие "воскрешения" бездетных, вторых браков и "восстановления семени", что одни и те же лица справедливо могли считаться детьми; и мнимых, и действительных их отцов. Оба повествование совершенно правильны и доходят до Иосифа путем извилистым, но верным.

Чтобы сказанное было яснее, я изложу, как произошла эта путаница. Считая от Давида через Соломона, на третьем от конца месте стоит Матфан, который родил Иакова, отца Иосифа. Согласно Луке, после Нафана, сына Давидова, третьим от конца был Мелхий, сын которого Илий был отцом Иосиф.). Так как мы поставили себе целью родословие Иосифа, то надлежит показать, почему отцом его называют двух человек: Иакова, потомка Соломона, и Илия, потомка Нафана; каким образом они, Иаков и Илий, были братьями и как отцы их, Матфан и Мелхий, происходя от разных родов, являются дедами Иосифа. Матфан и Мелхий женились один после другого нч одной и той же женщине и родили единоутробных братьев, ибо закон не запрещал женщине незамужней, будь то разведенная или оставшаяся вдовой, выходить замуж за другого. От Есфы (так, по преданию, называлась эта женщина) сперва Матфан, происходивший из рода Соломона, родил Иакова; когда же Матфан умер, то Мелхий, принадлежавший к роду Нафана, женился на его вдове (он происходил, как я сказал, из того же колена, но из другого рода), от нее имел он сына Илия. Таким образом мы найдем, что Иаков и Илий, хотя и принадлежали к разным родам, но были единоутробными братьями. Илий умер бездетным, Иаков женился на его вдове и родил от нее Иосифа (это уже третье поколение), который был его сыном по природе (и по Писанию: "Иаков же родил Иосифа"), а по закону — сыном Илия, ибо Иаков, его брат, "восстановил семя ему". Поэтому нельзя отвергать родословную, его касающуюся. Евангелист Матфей отсчитывает: "Иаков родил Иосифа", а Лука считал по восходящей линии: "Он был, как думала (он еще добавляет), сын Иосифов, Илиев, Мелхиев". Нельзя было обозначить яснее рождение по закону, и Лука, говоря о подобных рождениях, до конца избегает слова "родил", а доходит он в своем перечислении до Адама и Бога (Церковная история 1:7).

Некоторых смущает, что Матфей перечисляет одних прародителей, нисходя от Давида до Иосифа, а Лука - других, восходя от Иосифа к Давиду. Вполне возможно, что Иосиф мог иметь двух отцов: одного - которым рожден, а другого - которым усыновлен... Из этого становится ясно, что Лука поместил в своем Евангелии отца Иосифа, не от которого тот был рожден, но которым был усыновлен и прародителей которого он упомянул выше, пока не дошел до Давида (О согласии евангелистов).

Некоторых смущает, что Матфей перечисляет одних прародителей, нисходя от Давида до Иосифа, а Лука - других, восходя от Иосифа к Давиду. Вполне возможно, что Иосиф мог иметь двух отцов: одного - которым рожден, а другого - которым усыновлен... Из этого становится ясно, что Лука поместил в своем Евангелии отца Иосифа, не от которого тот был рожден, но которым был усыновлен и прародителей которого он упомянул выше, пока не дошел до Давида (О согласии евангелистов).

Вопрос: Не свидетельствует ли этот стих в пользу существования реинкарнации?

Ответ: Такая точка зрения ошибочна, и подобное использование этого стиха неправильно. Это очевидно по нескольким причинам. Прежде всего, здесь говорится, что Мелхиседек был только уподоблен Сыну Божию, но не говорится, что Иисус был Мелхиседеком (см. Евр. 7:3). Во-вторых, Христос был только священником «по чину Мелхиседека (Евр. 7:21). Эти строки не утверждают, что Он был Мелхиседеком. Наконец, тот факт, что рождение и смерть Мелхиседека таинственны и не записаны (см. Евр. 7:3), не является доказательством реинкарнации - этот факт используется просто как аналогия с вечным Мессией, Иисусом Христом. 

Вопрос: Если Христос, находясь на земле, «уничижил Себя Самого, приняв образ раба», то как Он может быть богом? (В англ. вместо «уничижил» - «опустошил себя, отказавшись от божественности», поэтому вопрос звучит так: «Как Христос, отказавшись от божественности на земле, может оставаться Богом?», но из рус. перевода такой формулировки вопроса не следует.)

Ответ: Находясь на земле, Христос не переставал быть Богом. К Его божественной природе присовокупилась человеческая природа. Воплощение Христа не предполагало, что от Него следует отнять Его божественность, но лишь прилагало сверх того еще и человеческую Его природу. Несколько положений в тексте подтверждают эту позицию.

Во-первых, не сказано, что Христос отодвинул в сторону Свою божественную природу, скорее, Он отказался от прав и привилегий, которые Его божественность несла с собой, «приняв образ раба» (ст.7), чтобы тем самым явить пример нам (ст.5).

Во-вторых, текст Писания гласит, что Христос был «образом Божьим» (ст.6). Также, как «принявший образ раба» есть раб по природе (ст. 7), несущий в себе «образ Божий» (6 ст.) есть Бог по Своей природе.

В-третьих, в тексте рассматриваемого нами отрывка содержится утверждение, уходящее корнями в отрывок из Исаии 45:23, что каждое колено однажды исповедует Иисуса Господом. Заметим, что Исаия использует имя Яхве, применимое исключительно к Богу.

Писание говорит и об одном, и о другом: о Сыне, равном Отцу, и об Отце, большем Сына. Ибо, несомненно, одно мыслится в связи с образом Божием, другое - в связи с образом раба. И это правило для разрешения данного вопроса посредством Святого Писания предлагается нам в одной главе послания апостола Павла, в котором рекомендуется особенно четко помнить об этом различии. Он говорит: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп.2, 6-7). Таким образом, Сын Божий равен по природе Богу Отцу, по своему же «виду» - меньше. В образе раба, который Он принял, Сын меньше Отца; в образе же Божием, в котором Он пребывал и прежде принятия образа раба, Сын равен Отцу (О Троице I:1:14).

Означают ли слова «родиться свыше», что Иисус учил реинкарнации?

Ответ: Иисус учит в этом отрывке не реинкарнации, но возрождению. Это становится ясным из нескольких фактов. Прежде всего, доктрина реинкарнации учит, что после смерти человека его душа входит в другое смертное тело, чтобы вновь жить на земле. Этот процесс повторяется снова и снова в бесконечном цикле рождения, смерти и перерождения в другом смертном теле. Если бы Иисус поддерживал реинкарнацию, Он должен был бы сказать: «Если не родится снова, и снова, и снова, и снова, и снова...».

Во-вторых, доктрина реинкарнации учит, что люди будут умирать снова и снова, пока не достигнут совершенства. Однако в Библии ясно написано, что «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27).

В-третьих, в последующих стихах Иисус объясняет, какой смысл вкладывает в выражение «родиться свыше». Иисус говорит: «Если не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божне» (Ин. 3:5). Хотя некоторые комментаторы расходятся во мнениях на то, что за «вода» имеется в виду, все согласны, что данное толкование не может относиться к реинкарнации. Быть рожденным свыше означает очиститься от наших грехов и получить жизнь в Боге через Святого Духа (см. Рим. 3:21-26; Еф. 2:5; Кол. 2:13).

Вопрос: Не являются ли эти строки отрицанием божественной природы Святого Духа?

Ответ: Святой Дух на самом деле знает все, однако в этих строках говорится не о сфере Его деятельности. Несколько факторов выступают в поддержку этого заключения.

Во-первых, в этих строках упоминаются лишь двое из Троицы, Отец и Сын.

Во-вторых, во многих отрывках из Писания говорится только о двух составляющих Троицу, так как у каждого их них своя роль, а в данном контексте рассматривается только их деятельность (ср. Еф. 1:2; Фил. 1:2; Кол. 1:2).

В-третьих, в этом контексте их других групп упоминаются только создания; а) «никто» (то есть, ни одно из существ, включая людей); б) «ни Сын» как человек (хотя как Бог Он знает все); в) «ни Ангелы небесные». Поэтому в этом контексте фразу «только Отец» следует понимать как противопоставление всем этим созданным существам.

В-четвертых, смысл заключается в том, что ни одно из созданий не знает (даже Христос как человек, который сотворен); только Создатель знает. Однако Святой Дух — также Создатель (Быт. 1:2; Пс. 103:30).

В-пятых, в аналогичной ситуации, в От. 19:12 говорится только о Сыне, знающем значение Его имени. Однако все согласны, что Отец, который является Богом, знает это тоже. Но в этом случае в контексте не говорится об Отце, просто противопоставляются Сын и все создания.

В-шестых, Матфей не отрицает, но утверждает божественность Святого Духа тем, что объединяет Его с Отцом и Сыном под одним «именем» (Мф. 28:18-20), которым все должны креститься, а также тем, что связывает Его с работой всех остальных участников Троицы при крещении Христа (Мф. 3:16-17). Итак, божественность и всеведение Святого Духа не отрицаются этими строками. Напротив, они подразумеваются.