Люди становятся еретиками, оставаясь внутри Церкви. Теперь же, когда они вне Церкви, они приносят нам больше пользы — не тем, что учат истине, которую не знают, но побуждая плотских христиан искать истину, а христиан духовных ее растолковывать. В святой Церкви есть много мужей, искусных пред Богом, но они не бывают явлены в нас, пока, услаждаясь мраком своего невежества, мы предпочитаем предаваться сну, а не созерцать свет истины. Поэтому многие пробуждаются ото сна благодаря еретикам, дабы видеть день Господень и возрадоваться. Итак, будем пользоваться и еретиками, не с тем, чтобы одобрять их заблуждения, а чтобы самим быть более бодрствующими и осторожными, защищая кафолическое учение от их козней, хотя бы самих их и не могли мы призвать к спасению
Апостол словно бы говорит, что авторов ересей Бог не искореняет немедленно для того, чтобы обнаружились искусные, то есть чтобы сделалось явным, до какой степени каждый стал твердым, преданным и стойким приверженцем кафолической веры.
Таким способом верующие утверждаются, а неверующие открываются.
И под именем разномыслия он разумеет здесь не заблуждения касательно догматов, но эти самые разделения. Впрочем, если бы он говорил и о заблуждениях касательно догматов, то и в таком случае не подал бы повода к соблазну. Ведь и Христос сказал: «надобно придти соблазнам» (Мф.18:7), и однако не нарушил свободы воли и не поставил жизнь в какой-нибудь необходимости и неизбежности, но предсказал будущее, имевшее произойти от злой человеческой воли, не вследствие Его предсказания, но от произвола развратных людей. Не потому происходили (соблазны), что Он предсказал о них, но потому Он предсказал, что они имели произойти. Если бы соблазны происходили по необходимости, а не по воле производящих их, то Он напрасно бы сказал: «горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф.18:7). Но об этом мы подробно рассуждали, когда рассматривали это место, а теперь нужно обратиться к настоящему предмету. Что (апостол) действительно разномыслиями называет здесь беспорядки при трапезах и бывшие при том несогласия и раздоры, это он ясно выразил последующими словами. А именно, сказав: «слышу, что между вами бывают разделения», не остановился на этом, но, желая объяснить, какие он разумеет разделения, говорит далее: «всякий поспешает прежде других есть свою пищу» (1Кор.11:21), и еще: «разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию?» (1Кор.11:22). Очевидно, что он говорит об этих беспорядках; а что называет их разделениями, не удивляйся; он хотел, как я сказал, сильнее подействовать на них таким выражением. Если бы он разумел догматические разделения, то не говорил бы с ними так кротко.
Когда он говорит о них, то послушай, с какой силой и предохраняет, и обличает; предохраняет, когда говорит: «если бы даже... Ангел... стал благовествовать вам не то, что... вы приняли, да будет анафема» (Гал.1:8—9); обличает, когда говорит: «вы, оправдывающие себя законом,... отпали от благодати» (Гал.5:4); а смутьянов называет то псами: «берегитесь, — говорит, — псов» (Фил.3:2), то сожженными в совести и служителями диавола (1Тим.4:2). Но здесь не говорит ничего подобного, а выражается кротко и снисходительно. Что означают слова: «дабы открылись между вами искусные»? Чтобы более просияли. Он хочет сказать, что людям непреклонным и твердым это не только не вредит, но еще делает их более заметными и славными. Частица дабы не всегда означает цель, но часто следствие дела. Так употребляет ее Христос, когда говорит: «на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин.9:39); так и сам Павел, когда говорит о законе: «закон же пришел после, чтобы умножилось преступление» (Рим.5:20). Закон дан был не для того, чтобы умножились преступления иудеев; но так было. И Христос пришел не для того, чтобы видящие сделались слепыми, а с противоположной целью: но так было. Подобным образом и здесь нужно понимать слова: «дабы открылись... искусные» бывают: разномыслия были не для того, чтобы открылись искусные, но когда явились разномыслия, тогда это случилось. (Апостол) сказал это для утешения бедных, твердо переносящих такое пренебрежение. Потому не сказал: дабы стали искусны, но: «дабы открылись... искусные», выражая, что они и прежде были такими, но смешивались с другими и, получая утешение от богатых, не очень были заметны, а теперь смятение и несогласие сделали их известными, подобно как буря делает известным кормчего. Также не сказал: дабы вы искусными явились, но: «дабы открылись между вами искусные»; как в обличении не указал ни на кого прямо, чтобы не сделать их более бесстыдными, так и в похвале, чтобы не сделать их более беспечными; но выражается неопределенно, предоставляя совести каждого прилагать к себе сказанное. Мне кажется, что здесь он утешает не только бедных, но и тех, которые не нарушали того обычая; вероятно, между ними были и соблюдавшие его. Потому он и сказал: «отчасти верю». Справедливо он называет искусными тех, которые не только вместе с другими соблюдали обычай, но и без них не преступали этого прекрасного установления. Такими похвалами он старается возбудить в тех и других большее усердие.