Но так как некоторые, вопреки твердому исповеданию, думают, что эти слова – «когда обращаются к Господу» – сказаны о Сыне, то исследуем это изречение тщательнее и точнее, начав с того, на чем они думают основать свое мнение. Что же это? Они говорят: в каком смысле в Писании говорится «Дух Бог» (πνευμα ο Θεός), в таком же смысле сказано и здесь – «Господь Дух». Но (апостол) не сказал: «Господь Дух» (πνε˜υμα ο Κύριος), но Господь Дух есть (ο Κύριος τό πνε˜υμά εστι). А между этим и тем соединением слов большое различие. Когда Писание хочет совершить так, как ты говоришь, тогда оно к придаточному имени не прилагает члена. Впрочем, и другим образом можно узнать, о ком (апостол) говорил все, что говорил выше. Напр., когда он говорил: «буква убивает, Дух животворит»; и опять: «написано не чернилами, но Духом Бога жива», – о Сыне ли говорил это, или о Духе? Очевидно, что о Духе, потому что к Нему от «буквы» возводит он иудеев. Но чтобы кто-нибудь, услышав о Духе, и, рассуждая сам с собою, что Моисей обращался к Господу, а этот к Духу, не подумал отсюда, что (апостол) ниже (Моисея), то он, предупреждая такую мысль, говорит: «Господь есть Дух» (ст. 17), т. е., и Дух есть Господь. А чтобы ты знал, что он говорит об Утешителе, присовокупил: «где Дух Господень, там свобода», – так что тебе нельзя уже сказать, что слова его то же значат, что – «где Господь Господень».

Уитнесс Ли объясняет этот текст таким образом:

«Господь», о котором говорится здесь, — это, конечно же, Господь Иисус; а «Дух» — это, конечно же, Святой Дух. Разве это не говорит нам ясно и определенно, что Господь Иисус — это Святой Дух? Наш Господь — это Святой Дух. Он есть Отец, но Он еще и Дух. Он — это все!

Однако подобное толкование 17-го стиха идет против общего контекста богословия Нового Завета в целом и богословия апостола Павла в частности — даже в соседнем 18-м стихе апостол четко различает «Господа» и «Духа», называя Последнего «Господним Духом».

Отождествление «Господа» с Господом Иисусом Христом в 16-м стихе сомнительно, поскольку в этом стихе Павел отсылает читателя к стиху Исх. 34:34, в еврейском тексте которого речь идет о Яхве (YHWH). Таким образом, в 17-м стихе апостол всего лишь утверждает, что для нас откровением Яхве и Его славы является Дух Яхве, т. е. Святой Дух, Третье Лицо св. Троицы, дарующий нам свободу от «покрывала Моисеева».

Некоторые, впрочем, говорят, что св. Павел в Первом послании к коринфянам 14 позволил любому человеку проповедовать в общине и даже перебивать обычного проповедника, ибо Павел говорит: «Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи». Эти мошенники думают, что имеют полное право, придя в любую церковь, обсуждать проповедника и проповедовать иначе. Это величайшее заблуждение. Мошенники неправильно понимают этот отрывок и извлекают из него, а точнее примешивают к нему, что хотят.

В этом места св. Павел говорит о пророках, которые должны учить, а не о людях, которые слушают. Но пророки — это учителя, имеющие проповедническое служение в церкви. Иначе зачем кого-то стали бы называть пророком? Так что пусть мошенник сначала докажет, что он пророк или учитель, в той церкви, в которую он придет, и скажет, кто уполномочил его на такое служение. Тогда следует слушать такового, согласно учению св. Павла. Но если он этого не докажет, пусть тогда убирается к дьяволу, который прислал его и велел похитить чужое проповедническое служение в церкви, к которой он не принадлежит даже как слушатель или ученик и уже тем более как пророк и учитель (Письмо Эберхарду фон дер Таннену, 1531).

На 67-й странице своей книги «Божья засада против ваших врагов» (Киев: Светлая звезда, 2000) Сандей Аделаджа комментирует этот отрывок таким образом:

Исторически сложилось так, что у израильского войска был оркестр, который сопровождал его в походе. Эта же традиция существует и в современных армиях. Она была использована в шестом тысячелетии до рождества Христова, что подтверждено в Библии. Бог всегда так отправлял свои войска на войну. Но в данном случае Он изменил тактику. Господь дал повеление своему народу через пророка: впереди войска, выступающего против врага, выставить музыкантов, прославляющих Бога Израиля. Такова была Божья стратегия.

Всевышний показал способ, с помощью которого решается любая проблема. Еврейский народ послушался Творца, который говорил через пророка и помазанника Иосафата.

<…>

Если у вас есть какая-то проблема, то скажите Господу, что надеетесь на его помощь. Возблагодарите за это Бога, пойте, ликуйте, танцуйте перед Ним. Принесите свою проблему к Его ногам и танцуйте над ней, уничижая ее. Провозглашайте могущество и силу Небесного Отца за то, что Он возбуждает несогласие в стане ваших врагов. Благодарите Его за решение всех проблем.

Хвала действует в духовном мире. Пока сыны Израилевы славили Бога, началась война во вражеском стане. И чем больше они славили и пели: «Господь, Ты всемогущий, Ты чудный Бог», — тем быстрее Он действовал, тем острее разгоралась вражда в стане противников, которые стали убивать друг друга. Это случай не единичный в библейских историях. Так было всегда: прославление и славословие Бога приносило победу над любым врагом.

Таким образом, из мимолетного упоминания о музыкантах, славивших Бога, в историческом повествовательном тексте Аделаджа выводит целую богословскую концепцию об исключительной действенности хвалы.

Однако внимательный читатель, ознакомившись со всей 20-й главой, непременно заметит, что Аделаджа искажает целый ряд принципиально важных фактов.

(1) Аделаджа называет царя Иосафата пророком — но Библия упоминает, что Дух Господень сошел только на «Иозиила, сына Захарии, сына Ванеи, сына Иеиела, сына Матфании, левита из сынов Асафовых» (20:14). Несколькими главами ранее сам Иосафат недвусмысленно дает понять, что он не пророк (18:6).

(2) Аделаджа говорит, что поставить музыкантов впереди войска было Господним повелением, — но из Писания явствует, что эта идея родилась в результате совещания Иосафата с народом (20:21). В пророчестве Иозиила (20:15-17) нет ни единого слова о «военном оркестре».

(3) Аделаджа явно считает хвалу непосредственной причиной победы израильтян — между тем, за день до битвы Господь совершенно недвусмысленно возвестил через пророка, что это «не ваша война, а Божия», и что «не вам сражаться в этот раз» (20:15, 17). Израильтянам оставалось только «стоять и смотреть на спасение Господне» (20:17). Царь Иосафат видел залог успеха в том, чтобы «верить Господу», «быть твердыми» и «верить пророкам» (20:20) — и вновь ни слова о хвале!

(4) Аделаджа призывает читателей «танцевать над проблемой, уничижая ее», и называет это Божьей стратегией, — однако израильтяне поступали вовсе не так, они «славословили в благолепии святыни» (20:21). Их хвала была обращена к Богу, а не против врагов.

(5) Аделаджа находит прямую зависимость между интенсивностью прославления и скоростью взаимоистребления врагов Израиля — но Библия ничего об этом не говорит (20:22).

(6) Аделаджа объясняет вражду, неожиданно разгоревшуюся между врагами Израиля, тем, что «хвала действует в духовном мире», — но Писание предлагает куда более простое объяснение: «Господь возбудил несогласие между Аммонитянами, Моавитянами и обитателями горы Сеира» (20:22).

Подобные фактические расхождения с Писанием позволяют сделать вывод, что богословские измышления Аделаджи обусловлены желанием подогнать понравившийся ему библейский текст под заведомо сформулированную умозрительную концепцию.

Итак, вне домостроительства (Христова) все те, которые под предлогом «знания» думают, что один был Иисус, а другой Христос, и другой Единородный, от Которого опять Слово, и иной Спаситель, Которого эти ученики заблуждения признают произведением эонов, происшедших в несовершенстве: эти люди по наружности овцы, ибо они кажутся подобными нам по образу выражения, который употребляют наружно, говоря одинаково с нами, а внутри они волки. Ибо их учение человекоубийственно, вымышляя многих богов и представляя многих отцов, а уменьшая и на многое разделяя Сына Божия: их-то Господь повелел нам остерегаться, и ученик Его Иоанн в своем вышеупомянутом послании заповедал избегать говоря: «многие обольстители пришли в сей мир, не исповедующие Иисуса Христа во плоти пришедшего; такой (человек) есть обольститель и антихрист. Наблюдайте за ними, дабы вам не потерять того, над чем вы трудились» (2 Ин. 7:8). И еще говорит в послании: «много лжепророков появилось в мире. Духа Божия узнавайте вот почему: всякий Дух, Который исповедует Иисуса Христа во плоти пришедшего, есть от Бога; а всякий дух, разрушающий (1 Ин. 4:1-2) Иисуса Христа, не есть от Бога, но от антихриста». Эти (слова) согласны с тем, что сказано в Евангелии, что «Слово стало плотию и обитало среди нас» (Ин. 1:14). Поэтому, еще в послании говорит: «всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден» (1 Ин. 5:1), зная Одного и Того же Иисуса Христа, Которому открыты врата небесные ради принятия Им плоти: Он в той же плоти, в которой пострадал, и придет открыть славу Отца (Против ересей III:XVI:8).

В этом отрывке апостол Иоанн Богослов предлагает конкретный критерий различения «Духа Божия и духа заблуждения» — отрицание подлинного воплощения Бога Сына он называет однозначным признаком «духа антихриста».

Однако в современном мире есть целый ряд лжеучений, которые в более или менее искаженной форме «исповедуют Иисуса Христа, пришедшего во плоти», — достаточно вспомнить мормонов или Свидетелей Иеговы, не говоря уже о пятидесятниках-единственниках и прочих современных разновидностях модализма. Да и в апостольские времена далеко не все зарождавшиеся ереси отрицали это учение (например, проблема иудействующих лежала, скорее, в плоскости сотериологии).

Значит ли это, что критерий, предложенный Иоанном, устарел или изначально был неправилен? Вовсе нет. Иоанн в своем 1-м соборном послании отнюдь не ставил перед собой задачу раз и навсегда вывести единый критерий лжеучения на все времена и случаи жизни. Устанавливая этот конкретный критерий, евангелист предлагал читателям быстрый и надежный способ отличить истинное христианство от конкретного лжеучения, досаждавшего в тот момент общинам, которым он адресовал свое послание. Этим лжеучением был гностицизм, и одно из его положений заключалось в безусловном отождествлении материи со злом, а духа — с добром. Отсюда следовал вывод, что Бог не может иметь ничего общего с материальным, а потому воплощение Христа могло быть лишь символическим или иллюзорным.

Некоторые христиане на основании этого текста полагают, что культистов и еретиков, постучавшихся в дверь нашей квартиры, нельзя не только пускать на порог, но даже приветствовать с обычной человеческой вежливостью.

С одной стороны, если вы по какой-то причине не хотите впускать в дом незнакомого человека, это ваше безусловное право. Важно лишь, чтобы это нежелание не помешало вам указать гостю на его заблуждения и проповедать ему истинное Евангелие. Прогнать человека от своей двери труда не составляет, но, уйдя от вас, он пойдет к вашим соседям, которые чаще всего не смогут противопоставить его аргументам ничего. Вам же Господь дает возможность открыть человеку глаза на его заблуждение или хотя бы помешать ему проповедовать заблуждения с прежней убежденностью. Пусть даже вы реализуете эту возможность не дома за чашкой чая, а на лестничной площадке или на скамейке во дворе.

Однако важно понимать, что в 10-11 стихах 2 Иоанна речь идет о совсем другой ситуации и совсем другой проблеме. Как поясняет Клеон Роджерс, «в древнем мире было принято принимать странствующих учителей у себя дома, предлагая им кров и ночлег... Приветствие означало начало отношений с приветствуемым, приветствовать лжеучителя значит выражать солидарность с ним» (Новый лингвистический и экзегетический ключ к греческому тексту Нового Завета [СПБ: Библия для всех, 2001], с. 908). Аналогичным образом, Дональд Гатри пишет, что «лжеучителя ходили по церквам и пользовались гостеприимством христиан, которых надо было предостеречь от этих опасных учителей. Призыв не общаться с этими людьми может на первый взгляд показаться суровым и жестоким, но надо помнить, что учение, отрицавшее человечность Христа, фактически подрывало основы христианской веры, и необходимо было принять суровые меры. Гостеприимство давало прекрасную почву для пропаганды, и отказ от него был эффективным сдерживающим средством для проникновения любого учения, будь то истинное или ложное. Новый Завет ясно учит, что Церковь должна принимать посланников истины, что означает отказ принимать противников истины (ср. также Дидахе, xi). Иначе это означало бы соучастие в распространении того или иного лжеучения» (Введение в Новый Завет [Одесса: Богомыслие, 1996], с. 688).

Особенное значение это наставление Иоанна приобретает в том случае, если под «домом», как полагают некоторые толкователи, апостол имеет в виду не просто частный дом, а домашнюю церковь. В таком случае, речь идет о недопустимости еще более вопиющей практики допускать лжеучителей к участию в христианских собраниях, на которых, по обычаю, унаследованному из иудейской практики, гостям предлагали обратиться к собравшимся со словом (см. Деян. 13:15).

Апостол Иоанн вовсе не полемизирует с апостолом Павлом, когда тот пишет: «Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:20-21). И уж тем более он не спорит со словами Самого Господа: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:44-58).

В своем 2-м соборном послании Иоанн говорит о конкретной ситуации, когда проявление гостеприимства становится соучастием в проповеди ложного учения и воспринимается как выражение солидарности с лжеучителями или, по крайней мере, терпимости к ним. Помогать проповедникам заблуждения в их злом деле мы не можем и не должны, однако это никак не отменяет ни обычных правил вежливости, ни необходимости помочь человеку, оказавшемуся в беде, каких бы он ни придерживался взглядов (вспомним притчу Господа о добром самарянине). И находить в этих словах апостола Иоанна причину для суеверной боязни пустить еретика или лжеучителя на порог дома тоже не следует.

Таких Иоанн запрещает приветствовать и оказывать им гостеприимство. Это ведь в такого рода вещах не является бесчеловечным, но он наставляет, чтобы они не собирались и не спорили вместе с такими, которые не в состоянии умозрительно толковать Божественное, чтобы ими они не уводились от учения истины, обманутые рассуждениями, похожими на истину. Я же полагаю, потому не следует с такими и молиться, поскольку в молитве, которая творится в доме, после того, как поднимаются после моления, есть приветствие радости и заявление о мире (Заметки на Кафолические послания).

Люди поставили в закон и предписали, что судить об учениях могут только епископы, ученые мужи и соборы. Постановленное ими целый мир должен считать за истинное и за символ веры, что в достаточной мере доказывается их ежедневной похвальбой духовным [каноническим] правом папы. Ведь от них практически ничего не слышно кроме похвальбы в том, что им принадлежат право и власть судить, что отличает христианина, а что еретика. А простому христианину следует ожидать их решения и поступать в соответствии с ним. Смотри на эту похвальбу, с помощью которой они запугали весь мир и которая есть их опора и защита; как бесстыдно и глупо она восстаёт против Божьего Закона и Слова!

Христос устанавливает прямо противоположное. Он забирает у епископов, ученых мужей и соборов и право, и власть судить учения и передает ее каждому отдельному человеку и всем христианам в общине, говоря в 10 главе Евангелия от Иоанна: «Овцы Мои слушаются голоса Моего». А также: «За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса». И далее: «Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники; но овцы не послушали их».

Приверженцы Движения Веры часто ссылаются на этот стих в ответ на критику в адрес лидеров и проповедников этого движения, подразумевая, что Бог накажет тех, кто осмеливается критиковать этих людей, которых Он якобы помазал особенной силой, властью или мудростью.

Прежде всего, следует заметить, что этот текст, как следует из непосредственного контекста (стихи 5-15), имеет совершенно конкретное историческое применение — речь идет обо всем народе Израилевом, который Господь защищал от языческих народов и иноплеменных царей. Причем эти слова Господа приводятся в прошедшем времени и не формулируются как вечный закон (вспомним, что впереди народ Израилев ждут Вавилонское пленение, римская оккупация и пресечение династии Давида). Применять же эти слова к критике христиан (в особенности справедливой) в адрес отдельных проповедников — не только анахронизм, но и явное искажение авторского замысла.

Во-вторых, подобное толкование текста предполагает, что в общей массе христиан есть отдельные  «помазанники», которых Бог отличает и особым образом благословляет, и что неприкосновенность распространяется только на них. Библейское же описание отношений внутри Тела Христова прямо противоположно: «Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге» (1 Кор. 12:24-25). Так же и апостол Петр пишет: «...все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5:5). А апостол Иоанн Богослов говорит адресатам своего 1-го соборного послания, что они все «имеют помазание от Святого» (1 Ин. 2:20, 27).

И напротив, Писание повелевает нам испытывать все, чему нас учат (1 Фесс. 5:21), и приводит нам в пример жителей Верии, которые, «приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так» (Деян. 17:11). Нам следует руководствоваться примером апостола Павла, который публично обличил апостола Петра, когда тот повел себя лицемерно (Гал. 2:14), и для которого «в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо» не было «ничего особенного: Бог не взирает на лице человека» (Гал. 2:6).

Обличение заблуждающихся или живущих в нераскаянном грехе проповедников тем более важно и необходимо, что их заблуждение, будучи проповедано с кафедры, может стать причиной преткновения многих искренних верующих. Именно поэтому Павел давал наставление Тимофею обличать согрешающих пресвитеров «перед всеми, чтобы и прочие страх имели» (1 Тим. 5:20).

И при этом не следует руководствоваться суеверной боязнью потерять благословение или навлечь на себя гнев Божий, которую внушают людям сами же проповедники, стремясь сделать себя недосягаемыми для обличения и исправления.

Наконец, достаточно оправдавшись во всех отношениях, и уверив, что ничего не сказал по гневу или по нерасположению, а питает к ним неизменную любовь, он снова подтверждает то же самое, заключая свое слово молитвою, исполненною бесчисленных благ, и говоря: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь» (ст. 18). Этими последними словами он наложил печать на все сказанное прежде. В самом деле, он не сказал просто – «с вами», как говорит в других посланиях, но – «со духом вашим», отклоняя их от плотского, и везде указывая на благодеяния Божии, и напоминая о благодати, которую они получили и которая достаточна была для того, чтобы избавить их от всякого иудейского заблуждения. Как принятие Духа зависело не от немощного закона, но от оправдания чрез веру, так и удержание его после принятия зависело не от обрезания, а от благодати. Поэтому он и заключил увещание молитвою, напомнил о благодати и духе и назвал их братьями, и, призвав Бога, чтобы они постоянно наслаждались этими дарами, оградил их двойною оградою, так как сказанное им есть и молитва, и вместе всецелое наставление, и потому служит для них вместо двойной стены. 

Итак, если учитель просит необходимого для жизни, то, и получая это, сохраняет свое достоинство. В самом деле, похвалою учителю служит уже и то, когда он так усерден к проповеди, что имеет нужду в помощи других, терпит крайнюю бедность и презирает все житейское. А если он преступает меру необходимого, то теряет и свое достоинство, но не оттого, что берет, а оттого, что берет сверх меры. Чтобы неблаговидная жизнь учителя не ослабила усердия к нему ученика, и чтобы последний во время бедности учителя не стал пренебрегать им за его нечестные поступки, (апостол) ниже говорит: «Делая добро, да не унываем» (ст. 9); здесь же он показывает различие между общением и пристрастием к земным благам, говоря так: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (ст. 7, 8). Подобно тому, как в посевах – тот, кто сеет горох, не может пожать пшеницы, потому что жатва необходимо бывает однородна с посеянным, – точно также бывает и в делах, – кто наполняет плоть свою удовольствиями, пьянством, необузданными пожеланиями, тот и пожнет то, что из этого обыкновенно произрастает. Что же это такое? Наказание, отмщение, посрамление, поругание, истление. Ведь роскошные обеды и пиршества не имеют никакого другого последствия, кроме истления, – так как и сами они тлеют, и вместе с собою тлят и тело. Напротив, дела духовные не таковы, но совершенно противоположны (плотским). Смотри, в самом деле: ты посеял милостыню, – тебя ожидают небесные сокровища и вечная слава; посеял целомудрие, – тебя ожидают честь и награда, приветствия ангелов и венцы от Подвигоположника ().

В своей книге «30, 60, 100 крат» (СПб: Слово Жизни, 1994) проповедник Веры Джон Аванзини выводит двенадцать «законов урожая» и сопоставляет этим пресловутым «законам» двенадцать отрывков из Библии. При этом абсолютное большинство приведенных цитат не имеет ни малейшего отношения к тому, о чем говорит Аванзини, на них опираясь!

Например, Третий «закон», выведенный Аванзини, звучит так: «Вы должны посеять то, что надеетесь пожать» (с. 35). Этот «закон» под названием «закона сеяния и жатвы» бесконечно тиражируется в книгах и других проповедников Веры.

В подтверждение своих слов Аванзини ссылается на вырванную из контекста фразу апостола Павла: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что человек посеет, то и пожнет». Далее следует комментарий:

Выскажем это в самой простой форме: давайте яблоки, и яблоки будут даны вам; давайте груши, и вы получите груши; давайте вязаные платки, и вязаные платки возвратятся к вам; давайте пищу, и пища дастся вам.

Теперь читайте еще более внимательно: давайте деньги, и деньги будут даны вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше: ибо какой мерой даете деньги, такою же они будут даны и вам!

Перейдем в духовную область. Бог поругаем не бывает. Его невозможно обмануть. Что вы сеете (даете), то вы и будете пожинать. Бог никогда не дает какой-то смешанный урожай. Вы не можете, посеяв вязаные платки, пожинать в преклонном возрасте денежный доход (с. 39).

Чтобы понять, насколько эти выводы Аванзини далеки от мысли апостола Павла, достаточно прочесть процитированный стих в контексте:

Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем; ибо в свое время пожнем, если не ослабеем (Гал. 6:6-8, курсив мой).

Абсолютной параллелью к этому наставлению апостола являются слова Господа:

Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет (Лк. 12:33-34).

Мысль апостола прямо противоположна мысли Аанзини! Здесь противопоставляются плотские и духовные устремления человека. Апостол пишет о том, что мы должны стремиться не к плотской, а к духовной пользе, и тогда в конце земной жизни нас будет ждать жизнь вечная. Нигде в контексте этой главы или всего послания Павел не обсуждает вопросы материального достатка или пожертвований. Мысль о «сеянии» и «жатве» денег или платков даже не приходит ему в голову.

В русский текст этого стиха создатели русской версии Перевода нового мира добавили фразу «к Богу» вместо фразы «к Нему», которая есть во всех редакциях греческого текста (πρὸς αὐτόν) и даже в последней английской редакции ПНМ (см. ниже). При этом сама структура текста поменялась с "уверенности, которая у нас есть по отношению к Нему" (ἡ παρρησία ἣν ἔχομεν πρὸς αὐτόν) на "уверенность, которая есть у нас, КОГДА ОБРАЩАЕМСЯ к Богу".

Многие, разбогатевши, часто делались нерадивее, и не умели быть счастливыми. Для многих богатство послужило поводом к праздности. Но Павел поступал иначе: принимая, он употреблял на других, издерживал на других. А в этом и состоит умение – хорошо пользоваться имуществом. Он не веселился и не радовался о своем изобилии, но был одинаков и в скудости и в изобилии, – и первой не стеснялся, и последним не надмевался. «Умею», – говорит, – «насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке». Многие не умеют «насыщаться», как израильтяне, которые «разжирели и отвергли» (Вт. 32:15). Но я, (говорит апостол), всегда остаюсь в том же расположении духа. Этим показывает, что он и теперь не веселился, и прежде не печалился; если же и скорбел, то не о себе, а об них; сам он всегда был одинаков. «Научился», – говорит, – «всему и во всем», т. е. в течение столь долгого времени я испытал все, и во всем этом усовершился. Но так как речь (апостола) могла показаться преувеличенной, то смотри, как он тотчас делает поправку, и говорит: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». Это, говорит, не мое совершенство, но Давшего крепость (Беседы на послание к Филиппийцам).