Многие понимают данный текст так: старый брюзгливый пророк, у которого чувства юмора было еще меньше, чем волос на голове, воспринял небольшую личную обиду, нанесенную ему несколькими невинными детьми, как тяжкое преступление. В самой резкой форме претензии выглядят так: как можно верить в Бога, Который насылает медведей на маленьких детей лишь за то, что они невинно дразнят старика, чья внешность, вероятно, выглядела необычно даже для того времени?

При беглом чтении складывается впечатление, будто пророк случайно наткнулся на простодушных детей, беззаботно игравших на окраине Вефиля. Увидев странного человека, малолетки начали задорно скандировать: "Взойди, лысый! Взойди, плешивый!" Вместо того чтобы трезво оценить ситуацию, старый пророк пришел в неистовство (как думают некоторые), обернулся и, яростно сверкнув глазами, выкрикнул проклятие именем Господа.

Но такая реконструкция событий ошибочна. Проблема начинается с двух еврейских слов, которые во многих старых переводах передаются фразой "малые дети". Для того, чтобы разобраться в сути этого загадочного инцидента, нам нужно в первую очередь определить возраст и степень ответственности этих детей. "Малые дети" - неудачный перевод. Еврейское выражение ne'urim qetannim правильнее всего переводить как "молодые парни" или "юноши". Из многочисленных ветхозаветных текстов, в которых есть указание на возраст, мы знаем, что речь идет о подростках в возрасте двенадцати-тридцати лет. Одно из слов в Бытии 22:12 описывает Исаака на момент жертвоприношения, когда ему было около двадцати лет. Оно же в Бытии 37:2 описывает Иосифа, когда ему было семнадцать лет. И, кстати, это же слово используется для описания воинов в 1 Царств 20:14-15.

Если кто-то согласится со всем сказанным, но возразит, что в данном контексте важно слово qetannim (которое иногда переводят как "маленькие"), я отвечу, что его правильнее перевести как "молодые", а не как "маленькие". Кроме того, использованные в интересующем нас тексте слова обладают широким спектром возможных коннотаций. Например, Самуил спросил Иессея: "Это все твои дети ne'urim?". На что Иессей ответил: "Есть еще младший [qatan]". При этом Давид был уже достаточно взрослым, чтобы пасти овец и в ближайшем будущем сразиться с великаном (1 Цар. 16:11-12).

Таким образом, "малые дети", — вовсе не младенцы и даже не дети младшего школьного возраста; речь идет о 12-13-летних подростках!

Но разве Елисей был стариком, лишенным терпения и чувства юмора? Это обвинение тоже несостоятельно, ведь Елисею на тот момент вряд ли было больше двадцати пяти лет. После этого он прожил еще почти шестьдесят лет - судя по всему, инцидент с медведицами произошел вскоре после взятия Илии на небо. Некоторые датируют вознесение Илии 860 г. до н. э., а смерть Елисея - 795 г. до н. э. Если служение Илии продолжалось менее десяти лет, то служение Елисея - не менее пятидесяти пяти лет, во времена правления Иорама, Ииуя, Иоахаза и Иоаса.

Вышел ли Елисей из себя? Что было такого страшного в том, что его назвали "лысым", даже если на самом деле он плешивым не был, ведь ему не исполнилось и тридцати лет?

В Ветхом Завете слово "лысый" носило уничижительный характер (Ис. 3:17, 24). Естественная лысина на древнем Ближнем Востоке была большой редкостью. Настолько большой, что плешь вызывала подозрения о проказе.

Вне зависимости от того, облысел ли Елисей преждевременно, очевидно, что подростки хотели его обидеть и использовали оскорбительное слово, которое выражало презрение.

Но поскольку крайне маловероятно, что Елисей рано облысел, оскорбление было адресовано не столько пророку, сколько Богу, пославшему его. Это ясно из другой фразы. "Взойди", - кричали они. "Взойди!" Речь шла не о подъеме дороге, ведущей в Вефиль. Недоросли намекали на вознесение Илии.

Они не верили, что пророк был взят на небо, и не признавали, что Бог действует среди них. Говоря современным языком, они кричали: "Проваливай! Ты тоже убирайся прочь. Мы уже устали от вас обоих". Вефильские хулиганы использовали тот же древнееврейский глагол, который в начале 2-й главы 2-й книги Царств описывает вознесение на небо Илии. Не заметить эту связь невозможно.

По всей видимости, новость о вознесении Илии в славу распространилась по всей округе, но многие, в том числе и эти молодчики, отнеслись к ней с недоверием и презрением. Нападки были направлены на Бога, а не на его пророка.

Елисей не употребляет никаких бранных слов, произнося проклятие на этих юнцов. Он просто цитирует закон Божий, который жителям Вефиля был хорошо известен. Моисей учил: "Если же после сего пойдете против Меня и не захотите слушать Меня, то Я прибавлю вам ударов всемеро за грехи ваши: пошлю на вас зверей полевых, которые лишат вас детей, истребят скот ваш и вас уменьшат, так что опустеют дороги ваши" (Лев. 26:21-22).

Елисей не оскорблял этих юношей, не злословил их; он был готов предоставить суд Богу. Он произнес приговор и попросил Бога исполнить то, что Он обещал сделать, когда Его имя, Его дело и Его слово будут подвергаться нападкам. Вне всякого сомнения, эти подростки просто повторяли то, что каждый вечер слышали за обеденным столом, ведь жители Вефиля все дальше и дальше уходили от Бога.

Свирепость диких животных была вполне жестокой, но она не шла ни в какое сравнение с легендарной жестокостью ассирийцев, которые в 722 году до н. э. придут, чтобы завершить Божий суд. Самария могла бы избежать гибельного падения, если бы ее жители после нападения медведиц и дальнейших все более суровых наказаний Божьих покаялись. Но вместо того, чтобы обратиться к Богу, израильтяне, как и иудеи впоследствии, "издевались над посланными от Бога и пренебрегали словами Его, и ругались над пророками Его, доколе не сошёл гнев Господа на народ Его, так что не было ему спасения" (2 Пар. 36:16).

Нападение медведиц отнюдь не было проявлением необузданной жестокости, - как раз напротив, оно свидетельствует о том, что Бог неоднократно пытался вернуть народ к Себе с помощью более мягких наказаний, пока грех народа, наконец, не стал слишком велик, и наказывать его не пришлось уже в полную силу.