В четырех библейских текстах (1 Иоанна 4:1-3; 1 Тимофею 4:1; 2 Фессалоникийцам 2:2; Откровение 16:13) создатели Перевода нового мира без всяких видимых причин заменили вполне однозначное греческое существительное πνεῦμα/πνεύματα («дух/духи») словосочетанием «вдохновлённые высказывания». А в стихе Откровение 16:14 они зачем-то заменили вполне понятное выражение πνεύματα δαιμονίων (букв. «духи бесовские») конструкцией «эти высказывания вдохновлены демонами».

Помимо того, что предложенный создателями Перевода нового мира вариант искажает смысл греческого оригинала, он также придает тексту Откровение 16:13-14 комичное звучание. Действия, вполне естественные со стороны нечистых духов как личностных существ, выглядят по меньшей мере нелепо, когда их приписывают «высказываниям». Получается, что высказывания (т. е., по существу, колебания воздуха) «подобны лягушкам» и «совершают знамения».

В подстрочной сноске к 1 Иоанна 4:1 создатели Перевода нового мира признают, что буквально фраза μὴ παντὶ πνεύματι переводится как «не всякому духу», а в сноске к Откровению 16:13 указывают, что фразу πνεύματα ἀκάθαρτα можно перевести как «нечистые духи». Это не только не решает, но и усугубляет проблему — получается, что переводчики сознательно предпочли буквальному и правильному прочтению текста искажающее его смысл иносказание. Однако к оставшимся двум стихам в тексте Перевода нового мира нет даже таких пояснений.

Кроме перечисленного во 2 Фессалоникийцам 2:2 переводчики заменили существительное единственного числа νοῦς (букв. «ум») словом «рассуждения», а λόγος (букв. «слово») — словосочетанием «переданное на словах». В обоих случаях отступление от простого и вполне уместного значения слов осталось без пояснений.

В этом отрывке апостол Иоанн Богослов предлагает конкретный критерий различения «Духа Божия и духа заблуждения» — отрицание подлинного воплощения Бога Сына он называет однозначным признаком «духа антихриста».

Однако в современном мире есть целый ряд лжеучений, которые в более или менее искаженной форме «исповедуют Иисуса Христа, пришедшего во плоти», — достаточно вспомнить мормонов или Свидетелей Иеговы, не говоря уже о пятидесятниках-единственниках и прочих современных разновидностях модализма. Да и в апостольские времена далеко не все зарождавшиеся ереси отрицали это учение (например, проблема иудействующих лежала, скорее, в плоскости сотериологии).

Значит ли это, что критерий, предложенный Иоанном, устарел или изначально был неправилен? Вовсе нет. Иоанн в своем 1-м соборном послании отнюдь не ставил перед собой задачу раз и навсегда вывести единый критерий лжеучения на все времена и случаи жизни. Устанавливая этот конкретный критерий, евангелист предлагал читателям быстрый и надежный способ отличить истинное христианство от конкретного лжеучения, досаждавшего в тот момент общинам, которым он адресовал свое послание. Этим лжеучением был гностицизм, и одно из его положений заключалось в безусловном отождествлении материи со злом, а духа — с добром. Отсюда следовал вывод, что Бог не может иметь ничего общего с материальным, а потому воплощение Христа могло быть лишь символическим или иллюзорным.

Роберт Гандри поясняет:

Гностическая ересь, по-видимому, угрожала христианству в то самое время, когда писал Иоанн... Основываясь на том представлении, что материя суть зло, [гностик] Керинф проводил различие между нематериальным, божественным Христом-духом и человеком Иисусом, имевшим физическое тело, и утверждал, будто бы Христос-дух сошел на человека Иисуса сразу после Его крещения и оставил Его перед распятием.

Против этого учения Керинфа Иоанн выдвигает то положение, что был только один «Иисус Христос», Который начал Свое общественное служение в крещении и окончил его в распятии: «Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровию и Духом, не водою только, но водою и кро-вию» (1 Ин. 5:6). Другими словами, Иисус Христос не только начал Свое служение через воду крещения, но и действительно умер. «Вода» может также обозначать ту воду, которая истекла вместе с кровью из пронзенных ребер, засвидетельствовав реальность Его смерти (Ин. 19:34).

Исходя из той же самой предпосылки, будто бы все материальное и физическое с необходимостью должно быть злом, другие гностики пытались уклониться от истин о воплощении и телесной смерти Иисуса Христа, утверждая, что Он только казался человеком (так называемый «докетизм», от греческого глагола dokein, «казаться»). Поэтому Иоанн говорит о реальности воплощения: «что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши... мы видели» (1 Ин. 1:1-2).