Поскольку неверующие судили только по внешнему виду, Христос учит, что имеет нечто возвышеннее и больше человеческого вида, что сокрыто от плотских чувств и созерцается лишь очами веры. Поэтому Его и могли видеть святые отцы, прежде чем Он явился во плоти. Однако Он выражается по-другому: прежде нежели родился Авраам, Я есмь. Этими словами Христос изымает Себя из числа обычных людей, присваивая Себя небесную и божественную силу, ощущение которой было разлито по миру во все века. Хотя эти слова можно толковать двояко: одни думают, что это просто относится к вечному божеству Христа и сравнивают сие место с отрывком из Моисея: Я есмь Тот, кто есмь (Исх. 3:14). Я же думаю шире, ведь сила и благодать Христова, Искупителя мира, относилась ко всем векам. Итак, это соответствует сказанному апостолом (Евр.13:8): Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Кажется, это больше соответствует контексту. Христос уже сказал, что Авраам с пламенным желанием ожидал Его дня. Поскольку же это было невероятным для иудеев, Он добавляет, что существовал уже в то далекое время. Кроме того, Его ответ был бы не вполне уместным, если не допустить, что уже тогда Он признавался Посредником, умилостивляющим Бога. То же, что во все века процветала Его благодать как Посредника, зависело от Его вечного божества. Посему это высказывание Христа содержит в себе замечательную похвалу Его божественной сущности. Также следует отметить форму уверения: аминь, аминь. Златоуст вполне уместно считал, что ударение делается на настоящем времени глагола. Ибо Христос не говорит: «Я был», или «Я существовал», но «Я есмь». Это означает одинаковый с начала до конца, один и тот же статус. Он не говорит: прежде нежели был Авраам, но: прежде нежели возник Авраам, приписывая тем самым ему начало (Толкование на Евангелие от Иоанна).