Христос настаивает здесь на том, что, совершив дело Божие, Он не нарушил священный покой, заповеданный в законе Моисея. Таким образом, Он оправдывает не только Свой поступок, но и поступок понесшего постель исцеленного. Это было как бы приложением к чуду, его частью, его окончательным подтверждением. Кроме того, если среди дел Божиих числится благодарение Богу и возвещение Его славы, то свидетельствовать всеми способами о благодати Божией не может быть нарушением субботы. Но Христос говорит прежде всего о Самом Себе, поскольку именно на Него больше всего ополчились иудеи. Восстановив здоровье больному, Христос засвидетельствовал Свою божественную силу. Он проповедует Себя Сыном Божиим и утверждает, что делает то же, что и Отец... Христос, оставив разговор о текущем деле, объясняет цель и пользу Своего чуда. Цель состояла в том, чтобы признать Его Сыном Божиим. Ведь намерение Христово во всех Его делах и словах – показать Себя совершителем спасения. То, что Он присваивает Себе, принадлежит Его божеству, как утверждает и апостол в Послании к Евреям (1:3): хотением Своим и силой Он содержит все. Христос называет Себя Богом, потому что, явившись во плоти, исполняет служение Помазанника. Так же Он утверждает, что пришел с неба, дабы все знали, куда именно Он снизошел, спустившись на землю (Толкование на Евангелие от Иоанна).
В этом отрывке говорится, что Иисус Христос, называя Бога Своим Отцом, тем самым «делал Себя равным Богу». В умах иудеев, слышавших слова Иисуса, не возникало не малейшего сомнения, что претензия на исключительные родственные отношения с Богом означает претензию на равенство с Богом.
Свидетели Иеговы нередко возражают на это, что иудеи сплошь и рядом неправильно понимали слова Христа, и что в данном случае они также ошиблись, обвинив Его в богохульстве, хотя на самом деле Он вовсе не считал Себя равным Богу.
Следует заметить, что, исходя из самого текста, Иоанн Богослов нисколько не дистанцируется от вывода, к которому приходят иудеи, и ни словом не указывает на ошибочность их умозаключений. Напротив, этот вывод в тексте выглядит не мнением иудеев, а фактом, с которым сам евангелист согласен.