Итак, вне домостроительства (Христова) все те, которые под предлогом «знания» думают, что один был Иисус, а другой Христос, и другой Единородный, от Которого опять Слово, и иной Спаситель, Которого эти ученики заблуждения признают произведением эонов, происшедших в несовершенстве: эти люди по наружности овцы, ибо они кажутся подобными нам по образу выражения, который употребляют наружно, говоря одинаково с нами, а внутри они волки. Ибо их учение человекоубийственно, вымышляя многих богов и представляя многих отцов, а уменьшая и на многое разделяя Сына Божия: их-то Господь повелел нам остерегаться, и ученик Его Иоанн в своем вышеупомянутом послании заповедал избегать говоря: «многие обольстители пришли в сей мир, не исповедующие Иисуса Христа во плоти пришедшего; такой (человек) есть обольститель и антихрист. Наблюдайте за ними, дабы вам не потерять того, над чем вы трудились» (2 Ин. 7:8). И еще говорит в послании: «много лжепророков появилось в мире. Духа Божия узнавайте вот почему: всякий Дух, Который исповедует Иисуса Христа во плоти пришедшего, есть от Бога; а всякий дух, разрушающий (1 Ин. 4:1-2) Иисуса Христа, не есть от Бога, но от антихриста». Эти (слова) согласны с тем, что сказано в Евангелии, что «Слово стало плотию и обитало среди нас» (Ин. 1:14). Поэтому, еще в послании говорит: «всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден» (1 Ин. 5:1), зная Одного и Того же Иисуса Христа, Которому открыты врата небесные ради принятия Им плоти: Он в той же плоти, в которой пострадал, и придет открыть славу Отца (Против ересей III:XVI:8).
В этом отрывке апостол Иоанн Богослов предлагает конкретный критерий различения «Духа Божия и духа заблуждения» — отрицание подлинного воплощения Бога Сына он называет однозначным признаком «духа антихриста».
Однако в современном мире есть целый ряд лжеучений, которые в более или менее искаженной форме «исповедуют Иисуса Христа, пришедшего во плоти», — достаточно вспомнить мормонов или Свидетелей Иеговы, не говоря уже о пятидесятниках-единственниках и прочих современных разновидностях модализма. Да и в апостольские времена далеко не все зарождавшиеся ереси отрицали это учение (например, проблема иудействующих лежала, скорее, в плоскости сотериологии).
Значит ли это, что критерий, предложенный Иоанном, устарел или изначально был неправилен? Вовсе нет. Иоанн в своем 1-м соборном послании отнюдь не ставил перед собой задачу раз и навсегда вывести единый критерий лжеучения на все времена и случаи жизни. Устанавливая этот конкретный критерий, евангелист предлагал читателям быстрый и надежный способ отличить истинное христианство от конкретного лжеучения, досаждавшего в тот момент общинам, которым он адресовал свое послание. Этим лжеучением был гностицизм, и одно из его положений заключалось в безусловном отождествлении материи со злом, а духа — с добром. Отсюда следовал вывод, что Бог не может иметь ничего общего с материальным, а потому воплощение Христа могло быть лишь символическим или иллюзорным.
Роберт Гандри поясняет: