Теперь же подумай немного о том, какие слова Писаний побуждают нас исповедовать Единого Господа Бога: если нас спросят только об Отце? или только о Сыне? или только о Святом Духе? или одновременно об Отце, Сыне и Святом Духе? Определенно написано: Слушай, Израиль: Господь, Бог твой, Господь един есть. О Ком, по-твоему, это сказано? Если только об Отце, то Иисус Христос не Господь Бог наш. И апостол Фома, прикоснувшись, воскликнул: Господь мой и Бог мой (Ин. 20:28), и Сам Христос не осудил его, но одобрил, говоря: Ты поверил, потому что увидел (Ин. 20:29).
Итак, в каком месте ты бы ни был поставлен, потому что, согласно данному со властью правилу нашего Спасителя, ты знаешь, что ты крещен в одно имя Отца, и Сына, и Святого Духа, не сомневаясь, всем сердцем помни главное: что Бог Отец, и Бог Сын, и Бог Святой Дух, то есть Святая и неизъяснимая Троица - это действительно Один Бог, о Котором сказано во Второзаконии: Слушай, Израиль: Господь, Бог твой, Господь един есть. И: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Действительно, потому что мы сказали, что этот Единый Бог, Который есть единственный истинный Бог, является не только Отцом, не только Сыном и не только Святым Духом, но одновременно Отцом, и Сыном, и Святым Духом, то должно остерегаться того, чтобы не дерзнуть (ибо это вообще непозволительно) лично называть или считать Того, Кто есть Отец, Тем же Самым Сыном или Святым Духом; или Того, Кто называется Святым Духом в собственном исповедании этой Троицы, или Отцом, или Сыном; так же, как мы истинно утверждаем, что Отец, и Сын, и Святой Дух есть Один Бог, что касается природного единства (О вере [к Петру]).
Итак, ты видишь, каким образом по некоей невыразимой благости Писание противится будущим ошибкам тех, кто утверждает, что или на земле, или на небе существует другой бог, кроме Бога иудеев. Писание провозглашает: Господь Бог твой един есть (Втор 6:4), на небе вверху и на земле внизу, и нет еще кроме Его. Как же ты осмелился говорить, что есть другой бог, кроме Того, Кто есть Бог иудеев? (Воспоминания)
Ключевым отрывком, выражающим ветхозаветный абсолютный монотеизм, всегда считался стих Второзаконие 6:4: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (евр. Шма Исраэль ЙХВХ Элоэйну ЙХВХ эхад). Эти слова являются составной части ежедневно повторяемой иудеями молитвы «Шма» (только тетраграмма ЙХВХ заменяется словом Адонай, т. е. «Господь»).
С точки зрения христианского учения о Троице, наибольший интерес представляет значение еврейского слова אֶחָד (эхад), переведенного на русский язык сочетанием «един есть»:
Это слово встречается 960 раз в форме существительного, прилагательного или наречия, в форме количественного или порядкового числительного и зачастую используется в дистрибутивном смысле… Оно подчеркивает единство, но допускает существование многообразия внутри этого единства.
Слово ̉ehad может обозначать конкретного человека (Суд. 13:2) или отдельное благословение (Быт. 27:38).
...
Идея единства имеет отношение к скинии, покрывала которого соединялись друг с другом, образуя единое целое (Исх. 26:6, 11; Исх. 36:13). Адам и Ева описываются как «одна плоть» (Быт. 2:24), что включает в себя больше, чем физическое совокупление. В Быт. 34:16 жители Сихема хотят породниться с семьей Иакова, чтобы стать «одним народом».
Впоследствии Иезекииль предсказал, что рассеянный народ Израилев однажды воссоединится, и в знак этого соединил вместе два жезла (Иез. 37:17). Однажды Иуда и Ефрем вновь станут единым народом с единым царем (Иез. 37:22). Об Аврааме говорится, как об «одном», от которого произошел вес народ (Ис. 51:2; Мал. 2:15), как о едином отце народа.
О многообразии в рамках единства свидетельствует и тот факт, что у слова ̉ehad есть форма множественного числа, ̉achadim...
В знаменитой молитве «Шма» из Втор. 6:4, «Слушай, Израиль… Господь един есть», вопрос многообразия в рамках единства имеет богословское значение. Некоторые ученые полагают, что, хотя слово «един» стоит в единственном числе, лексически текст совместим с учением о Троице (R. L. Harris, G. L. Archer and B. K. Waltke. Theological Wordbook of the Old Testament [Chicago, IL: Moody Press, 1999], p. 30).
При этом надо иметь в виду, что в еврейском языке есть и другое слово для обозначения единства — יָחִיד (йахид). Это слово имеет значение «уникальный, единственный в своем роде» и употребляется, например, когда речь идет о единственном сыне Авраама, Исааке (Быт. 22:2; см. тж. Суд. 11:34; Пс. 21:21; 24:16; Пр. 4:3; Иер. 6:26; Амос 8:10; Зах. 12:10).
Различие в значениях этих двух еврейских слов хорошо понимали даже иудейские мудрецы. Например, рабби Моше бен-Маймон (он же Рамбам или Маймонид) — средневековый иудейский ученый и толкователь Писания — во втором из своих «Тринадцати принципов веры», говоря о единстве Бога, сознательно использовал не ̉слово эхад, а слово йахид.
Из всего сказанного выше важно сделать соразмерный и правильный вывод. Сама по себе вышеуказанная лексическая особенность слова эхад не означает и тем более не доказывает, что Бог триедин, или даже что существуют несколько Божественных Ипостасей. Однако это обстоятельство, безусловно, позволяет говорить о том, что истина о Троице, открытая людям в Новом Завете, совершенно не противоречит безусловному единобожию Ветхого Завета.